StalkerZ: клановый форум: Джентльмены - StalkerZ: клановый форум

Walk in silence,
Don’t walk away in silence.
See the danger,
Always danger.
Endless talking,
Life rebuilding.
Don’t walk away.

Joy Division, «Atmosphere».



- I -

Окна УАЗика запотели.
Беркут сидел в ржавой машине, мысленно прокручивая сценарии приближающейся смерти. Вариантов было всего два: либо он умрет от обезвоживания, либо - от выстрела себе в голову из наградного ТТ. От подобных картин сталкеру становилось еще хуже.
Сознание Беркута было туманным – он не пил уже два дня, то и дело проваливался в бредовые сны. Но он твердо помнил одно: в Зоне необходимо как можно дальше держаться от «открытой» воды, будь то лужа, дождь или капля росы. Именно по этой причине он забрался в эту развалюху, закрыв двери и окна, плотно заткнул все щели, чтобы едкие испарения не попали на слизистые поверхности его тела, и приготовился умирать.
Мужчина уже шесть дней сидел в машине. Это был самый долгий срок из тех, что он провел в Зоне без передвижений. У него не было никаких сомнений, что если (нет, «когда», только «когда», никаких «если» здесь не может быть!) он выберется, то не узнает окружающий его мир, потому что Зона все время меняется. Ему и раньше доводилось попадать в подобные ситуации, но в этот раз ливень буквально настиг его – Беркут бежал изо всех сил от грозы, пока не наткнулся на чудом сохранившийся после стольких лет автомобиль. Любой сталкер знает, что перед дождем ветер начинает дуть как бы из-под тучи, завихряясь у поверхности земли и поднимая потоки воздуха вверх к кронам деревьев; температура при этом либо резко падает, либо поднимается на несколько градусов. Но самым главным предвестником дождя была оглушительная тишина, все вокруг словно замирало.

***

Беркут всегда налегке ходил в Зону – он отлично помнил, что дополнительные граммы могут сыграть злую шутку. На его памяти было несколько случаев, когда лишняя гайка не давала сталкеру вернуться домой.
- Нет, Беркут, гайки не бывают лишними – только запасными, - постоянно возражал Эрнест, хотя сам отлично знал, что (вернее - кого) представляет из себя Зона.
В рюкзаке Беркута не было ничего ненужного, а иной раз – ничего необходимого. Он брал с собой две фляги воды, буханку хлеба, две банки тушенки, пакет гаек, необходимые модули и батарейки для КПК, по запасной обойме для винтовки и пистолета, военную аптечку и зажигалку; на поясе у него всегда висел плазма-нож. «На всякий студень», - как говорил сталкер. Он не любил энергетическое оружие, как, впрочем, и любое автоматическое. Стрелять очередями для него было плохим тоном – если ты не убил с первого выстрела, то какой от тебя толк, считал он. Многие не разделяли взглядов Беркута и ходили в Зону с «винторезом» или «сафари», но и они сами, и их оружие оставались там, а Беркут лишь пожимал плечами, когда в «Боржче» не досчитывались еще одного постояльца.
О рюкзаке Беркута ходили легенды. Одни говорили, что у него нет дна, другие – что он вечно пуст. Как бы то ни было, Беркут всегда возвращался из Зоны, прихватив с собой что-нибудь ценное, и не гнушался «потрошить» тела других сталкеров – умерших от рук Зоны или же убитых кем-либо, - за что многие называли его «стервятником». Сам Беркут не видел ничего плохого в подобном марадерстве. «Это ему теперь все равно не пригодится», - говорил он каждый раз, выворачивая наизнанку рюкзак очередного мертвого сталкера, чье тело он нашел. Если у предыдущего хозяина было что-то, что представляло хоть какую-то ценность, это автоматически становилось собственностью Беркута, который ради грошей, полученных от продажи «находки», мог выбросить из своего рюкзака все гайки и батарейки для КПК, а потом вслепую, на ощупь возвращался домой.
Помимо всего прочего, сталкер всегда брал с собой прибор, который сейчас лежал на переднем пассажирском сидении УАЗа рядом с рюкзаком. Он чем-то отдаленно напоминал довоенную кофеварку, только уменьшенную в несколько раз. Принцип действия техники был прост: поглощение углекислого газа и обогащение воздуха, пропущенного через полимерные фильтры, кислородом. При подключении прибора к КПК можно было посмотреть химический состав воздуха – не нужно было даже собирать пробы, датчики были установлены внутри и автоматически сканировали воздух. Индикатор заряда батареи показывал девять делений из девяти, и сталкер радовался, что хотя бы не умрет от удушья. Он всегда любил глубоко дышать, полной грудью, а сейчас для него это стало единственной оставшейся радостью – воздух в салоне был чистым и свежим.

***

Беркут лежал, прижав ноги к животу и обхватив их руками, и тяжело дышал, его глаза были закрыты. Капли дождя громко стучали по кузову автомобиля.

- II –

Беркут любил Зону. Сильнее, чем любую из женщин, с которыми он проводил долгие бессонные ночи. Он был настоящим сталкером, поэтому и жена у него могла быть только одна. Та, кто никогда не отпустит, та, кто готова отдать все, просто так, даром. Зона, которая не прощает ошибок. Никому. Никогда. Более того, она постарается сделать все, что в ее силах, чтобы эту ошибку допустили.
Сталкеры всегда говорили о ней, как о живом существе, каком-то особенном организме. Старики рассказывали, что Зона «состоит» из нескольких органов - легких, желудка и сердца – и представляет собой охраняемый объект прямоугольной формы, находящийся под контролем фракций. Никто не может сказать с точностью, какая площадь у Зоны – она постоянно расширяется и сужается, - и блокпосты лишь формально обозначают ее границы. Внутри она состоит из двух колец и центра, которыми и были ее «органы».
Первое кольцо - «легкие». Именно здесь оказываешься, выходя из метро. Многие сталкеры считали, что «легкими» это кольцо названо потому, что здесь изобилие растительности – в любое время года зеленые деревья и трава, но причина была в другом. Тут находились «легкие тропы» - так называли опознавательные знаки, благодаря которым сталкеры быстро и без особых усилий перемещались к другому кольцу. Расположение троп всегда было разным в силу нестабильности Зоны, но сами тропы оставались неизменными. Это словно колода карт: как ее не мешай, и тузы, и двойки в любом случае будут. Если, конечно, их нарочно не вытащить. «Легкие» заканчивались несколькими метрами выжженной земли, на которой росли только бурьян, полынь и чертополох.
Следующее кольцо – «желудок». Именно здесь большинство сталкеров находят последний приют. Это самая нестабильная часть Зоны, ловушки расставлены повсюду. Тут многочисленны не только различные турбулентности, способные разорвать сталкера на куски. «Желудок» Зоны кишел монстрами. В любое время дня и ночи, в любое время года можно как на плодородной почве, так и на выжженной радиацией пустоши встретить любую тварь – от студня до вжика, от динго до богомола. Эти порождения Войны были необычайно агрессивными, от привычных всем они отличались удивительной подвижностью и живучестью. Опаснее всего были так называемые «плавающие заслоны» - монстры сбивались в кучу и кочевали по территории Зоны. В сталкерских байках всегда было что-то о «желудке», но обычно это сводилось к тому, что чудом уцелевший сталкер с последним магазином в винторезе пробирался через кучу плевавших в него кислотой стичей, а за ним, наступая на пятки, шел корсар. «Одно и то же», - говорил Эрнест и уходил к себе в подсобку. «Хоть бы что-то новое придумал!» - добавляли другие. Но все знали, что эта история правдива, как и сотни аналогичных, потому что подобное происходило с каждым из них.
В центре Зоны находится ее «сердце». Площадью около десяти квадратных километров невидимая капсула, внутри которой была своя собственная жизнь. Сталкеры, плохо знакомые с «составом» Зоны и расположением ее «органов», почти всегда проходили мимо «сердца», не замечая его. Только опытные бродяги, на счету которых была не одна дюжина вылазок, могли с уверенностью сказать, что оказались в самом центре: когда кто-нибудь пересекал границу капсулы, у одних на несколько секунд выходила из строя любая электроника, у других могло закладывать уши, третьи же просто внутренне чувствовали, что прошли сквозь оболочку. Подобные «эффекты» встречались не только здесь, но и на всей территории Зоны, однако молодые сталкеры очень редко отличали их от тех заветных – это могли быть и близость аномалии, и простое «колебание».
Когда Зона меняет свою форму, меняется и что-то вокруг. Скачок уровня радиации, изменение состава воздуха, смена времени суток, да хотя бы «ветер начинает «идти» слишком низко, только по траве», как рассказывают бывалые сталкеры, – все это говорит о том, что произошло очередное «колебание», именно такое название этому явлению дали «Эксплорерс», когда-то самая крупная и известная научно-исследовательская организация. Вначале ученые предполагали, что в Зоне происходит постоянное искривление пространства-времени, и каждый раз после такого колебания человек меняет свое положение. Однако тот факт, что сам окружающий мир - деревья, камни, разрушенные сооружения – оставался на своих местах, но при этом сами люди не узнают все это, не давал многим покоя. Одни говорили, что перемещается все вокруг, и называли это «калейдоскопом», когда меняется картинка, но, в сущности, все остается прежним; другие настаивали на том, что положение меняет только сам человек, попадая из настоящего в прошлое или будущее. Ясно было одно: верить здесь можно только своим интуиции и знаниям, потому что полагаться на органы чувств сродни самоубийству. Однако, несмотря на все это, Зона притягивала сталкеров, как аномалии – гайки. Даже после того, как люди узнали про более сложную структуру и невероятную, почти сказочную историю этого места, в бытовой сталкерской речи все осталось по-прежнему – так было проще и понятней.
Многие раньше считали, что в Зону есть четыре «входа», и называли каждый в соответствии со сторонами света. Это было в первые два или три года, как группа сталкеров из исследовательского отряда «Эксплорерс» обнаружила новый объект далеко за границами городов, в сотнях километров от ближайших порталов. В те годы еще не было технической возможности отслеживать аномалии, поэтому сама Зона держалась в секрете. Лишь небольшие группы ученых время от времени посещали закрытые от рядовых граждан локации, которые уже потом стали охраняемы отрядами рейнджеров и карателей. Причиной утверждения о четырех входах была как раз изменчивость Зоны: выйдя из метро и проделав путь в несколько метров, ученые не могли найти прежнюю тропу, ту, которой они пробирались вглубь в прошлый раз. Аналогично и с обратной дорогой. Однако после открытия изменчивости этого удивительного места все встало на свои места – один вход, он же и выход.

***

Сталкеры любят Зону и боятся ее. Для них она - единственная, кто может их остановить: рейнджеры, полиция, корсары и даже любимые женщины давно уже остались далеко позади, вместе со всеми остальными страхами и опасениями. Это не просто место, которое кормит их, способ найти ответы на давно мучавшие вопросы или возможность уйти от всего повседневного, обыденного и наскучившего. В Зоне ничто не имеет значения, но она значит очень многое, она стала самым дорогим, что у них когда-либо было или будет; именно поэтому сталкеры берегут Зону и никогда не упоминают о ней в присутствии незнакомцев. Эти нежность и забота вкупе с красивыми рассказами о кострах посреди пустоши и бесконечном звездном небе далеко на севере, там, где от Войны не осталось и следа, там, где ветер настолько сильный и холодный, что не оставляет шансов даже самому опытному бродяге, там, где воздух пропитан морской солью, там, где сердце бьется чуть чаще от воспоминаний – все это делает образ сталкера необыкновенно романтичным и загадочным, как сама Зона.
Когда первый сталкер дошел до самого «сердца», а затем вернулся в Хармонт с рюкзаком, набитым доверху всем тем, чего раньше никто не видел, это было целым событием. Кто-то говорит, что весть об этом облетела все города Мира за считанные часы. Даже в самых удаленных и забытых Духом Пустоши местах все завистливо обсуждали столь значимую точку отсчета, новую веху в истории сталкеров, а сам главный герой стал своеобразным Прометеем. В тот день родилась самая добрая сталкерская традиция – откупаться. Каждый, кто возвращается, прихватив что-то из «сердца», обязательно должен оставить что-то взамен. Это может быть и последний патрон, и найденная здесь же лазерная винтовка карателей; не имеет значение, чем с Зоной обменяется сталкер, главное, что это должно быть ему дорого, иначе в Зоне останется его жизнь. «Зона не отнимает, она просто берет свое», - говорили в таких случаях перед тем, как выпить за сталкера.

- III –

В окно машины постучали.
- Эй, ты живой там? – послышался чей-то низкий голос. Кто-то дернул ручку двери, потом еще раз.
Беркут попытался протянуть руку, чтобы открыть замок, но не смог, он обессилел.
- Обожди, не дергайся! – крикнул кто-то.
Удар приклада «Калаша» разбил стекло. Мужчина просунул руку в салон и поднял вверх рычажок, другой рукой он взялся за ручку на двери, та с легкостью поддалась. Незнакомец схватил Беркута и вытащил его из машины. Он с силой дернул рюкзак, в который сталкер вцепился, как крашер в глотку динго, затем перевернул сталкера на бок и сделал укол ему в бедро.
- Будет больно! – сказал мужчина.
Беркут почувствовал, как кровь внутри его ноги стала горячей, он ощущал, как она движется дальше по его телу и, достигнув сердца, заставляет его биться чаще и сильней. В висках у него стало стучать, затем заложило уши, а через мгновение послышался свист. Беркут схватился за голову и, стараясь не терять контроль над собой, сильно зажмурился и стиснул зубы. Мужчина развернул его лицом к себе и ударил пару раз по лицу. Беркут открыл глаза.
- Смотри на меня! Считай удары сердца вслух, очень громко! – прочитал по губам Беркут; мужчина достал КПК и включил секундомер.
- Раз! – прокричал сталкер. – Два! Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Восемь! Девять!
- Хватит, – тихо сказал мужчина и хлопнул сталкера по ноге. Беркут четко расслышал эти слова. Он даже не заметил, как все прошло.
- Эк тебя угораздило, стичину мать, - выругался мужчина. – Как звать?
- Беркутом, - ответил сталкер. – А я с кем честь имею?
- Я Егерь, а сзади тебя – Тихий.
Сталкер обернулся и увидел еще одного мужчину. Тихий закрыл глаза и кивнул.
- Много молчит?
- И это тоже, - ответил Егерь.
- А если не только это?
- Смотри сам, - сказал Егерь и указал на своего спутника.
Тихий достал блестящий нож, лезвие которого было длиной почти с предплечье взрослого мужчины, рукоятка была сделана из кости одержимого и имела приятный изумрудный цвет.
- Будем знакомы, - сказал Беркут и протянул Тихому руку, тот протянул свою. Затем сталкер обменялся рукопожатием с Егерем. – Мужики, есть пожрать что-нибудь?
Мужчины по-доброму рассмеялись.
- Найдется, старик, обязательно найдется! – сказал Егерь.
Тихий взял мешок, который стоял возле дерева, достал из него буханку черного хлеба, флягу и кусок вяленого мяса стича размером с кулак, потом протянул все Беркуту, тот все взял и кивнул в благодарность.
- Угощайся, - сказал Тихий.
- Он говорящий! – пошутил Беркут. Мужчины дружно улыбнулись. – Спасибо, братцы, - сказал он, открыл флягу и сделал несколько глотков. Затем он жадно откусил от буханки и, почти не жуя, подобно голодному крашеру, проглотил большой кусок хлеба.
- Не торопись, - сказал Тихий. – Тебе нельзя сейчас много есть.
- Прости, дружище, ничего не могу с собой поделать! – ответил Беркут и опять откусил большой кусок.
- Ты хотя бы запивай, а то в сухомятку жрать-то не в радость! – весело буркнул Егерь.

***

Трое мужчин устроились у костра, который развел Тихий, Егерь вскипятил воду.
- На, выпей, - сказал он Беркуту.
- Зачем?
- Пусть желудок хоть какое-то тепло получит. В Зоне ведь как бывает - и от стакана кипятка легче становится.
Беркут послушно выполнил предложенное спасителем.
- Да, мужики, если б не вы, я бы тут и остался навсегда. Жизнью вам обязан, спасли меня. Спасибо. Просите, что пожелаете.
- Ты ешь спокойно, а затем отдохни. Нужно сил набраться, дорога долгая предстоит, - сказал Егерь. – Давно тут?
- В машине-то? На рассвете будет неделя, - ответил Беркут.
- Ни хера себе! Силен, стичину мать, силен! Не зря Беркутом прозвали!
Сталкер попытался улыбнуться, но получилась какая-то нелепая гримаса – он жадно жевал вяленую стичатину вприкуску с хлебом, несколько крошек выпало у него изо рта.
- Смотри, подавишься, - сказал Тихий, когда Беркут поднес к губам флягу и поперхнулся. Содержимое рта оказалось на сидевшем напротив Тихом, сам же «хозяин» громко кашлял.
- Стичину мать! – опять выругался Егерь и засмеялся во весь голос. – Да ты как Кронос предсказываешь будущее! Ха-ха-ха!
Мужчины грелись у костра и делились воспоминаниями.
- А вы давно здесь? – спросил Беркут.
- Давно. Так давно, что уже мочи нет топтаться тут, - ответил Егерь.
- Не гневи Зону, - сказал Тихий. Он исподлобья посмотрел на Егеря, затем добавил, уже повернувшись к сталкеру: - Мы почти живем тут.
- Странно…
- Что именно? – спросил Тихий.
- Живете тут, а в инжекте, что мне вкололи, троп с очищенным энзимом был. Такой не так просто достать, далеко не у каждого найдется, - сказал Беркут.
Егерь и Тихий переглянулись. Беркут схватился за кобуру, но пистолета там не оказалось.
- Теперь понятно, почему тебя так прозвали, - сказал он, глядя на одного из мужчин. Тихий держал в руке пистолет, на рукояти которого была гравировка ястреба, несущего в лапах змею.
- Мы слышали о тебе, - сказал Егерь. – Ты тот самый падальщик.
- Стервятник, - поправил его Беркут.
- Прости, брат, - начал Тихий, - но нам с тобой не по пути. – Он навел оружие на сталкера и выстрелил несколько раз тому в грудь.
- Скинь ствол, - сказал Егерь. – Именной. От него только головная боль будет потом.
Тихий бросил пистолет на тело Беркута. Сталкер лежал без движения.

- IV –

Несколько лет назад в бар Эрнеста вошли двое. Они были молоды, интеллигентны и амбициозны – оба совсем недавно закончили Университет Новой Москвы и получили синие погоны в военкоматах, они так отличались от завсегдатаев «Боржча». Сталкеры, давно коптившие и без того затянутое смогом городов небо, в открытую смеялись над ними, а Эрнест даже отказался налить венома.
- Простите, но у нас не имеется благородной выпивки, достойной двух юных джентльменов! Выпейте-ка лучше газировки! – сказал бармен и поставил на стойку две бутылки «Дойч Колы». – Соски нужны?
Это был очень сильный удар по самолюбию парней. Столичная жизнь сделала их жесткими и грубыми, но не научила оставлять начищенную до блеска обувь за пределами кабака посреди пустыни, который был набит всяким сбродом.
Молодые сталкеры развернулись и пошли к выходу.
- Вы еще пожалеете, - сказал один из них уже в дверях, второй же не проронил ни слова.
Эти парни, чья гордая офицерская выправка говорила о них больше, чем содержимое их рюкзаков, после этого никогда не появлялись ни в больших городах, ни в этом забытом полупустом баре.
- Минус два, - сказал Эрнест. Он залпом выпил две бутылки приторно сладкого напитка, одну за другой.
- Эрни, а сам-то почему без соски? – крикнул кто-то бармену.
- Так после тебя стерилизовать нужно, - вклинился в разговор другой.
Сталкеры всегда встречали новичков подобным образом. Они не указывали им на их место, как считают многие жители крупных городов, не хотели показать, кто здесь главный. Это была обычная «проверка на профпригодность»; если же свежеиспеченный носитель розы ветров начинал драку прямо в баре или же предлагал заткнуться, потому что «ствол моего «Дезерт Игла» - это последнее, что ты увидишь, сука», то старики с радостью сами угощали его. Тех же, кто сразу пытался найти как-то общий язык, начиная знакомство с «Эй, мужики, ну вы чего? Мы же с вами братья!», они могли выкинуть из бара и не пускали обратно до тех пор, пока изнеженные тела новичком, выращенных в тепличных условиях, не покроются непробиваемым панцирем; а с тех, кто не понимал этих простых истин, могли даже сорвать сталкерский шеврон – это было унизительнее всего. И лучше бы молодняку больше не попадаться на глаза посетителям «Боржча» с красным значком на груди, лучше бы им вообще не высовываться из под купола и не приходить к Пуле.
Те двое так и не вернулись, но сталкеры, как и обещал один из ушедших из бара, действительно пожалели. Эти несколько ядовитых фраз, брошенных в адрес двух парней, оказались большой ошибкой.

***

Среди сталкеров ходили слухи, что в Зоне есть бродяга, который выслеживает других сталкеров. Порой эти слухи прекращались в легенды – некоторые говорили, что это Душа Зона, которая как раз и возвращает свое: каждый раз, когда кто-то пересекает границу с набитым рюкзаком, Зона чувствует это и забирает себе очередного сталкера. Это не жертва, но своеобразный обмен – чтобы что-то получить, нужно что-то отдать. Поэтому каждый раз, уходя в Зону, многие сталкеры прощались с теми, кто им был дорог.
Душа Зоны отличалась от Духа Пустоши, который всячески помогал сталкерам, направлял их, а иногда даже вытаскивал из настолько безнадежных передряг, что Атлантическая Война казалась не сложнее банки тушенки, чье содержимое было съедено вечно голодным крашером. «Суеверный народ!» - говорили про них.
Душой Зоны на деле оказалась пара сталкеров, которые ушли с Большой Земли на острова Архипелага. Некоторые время они жили в пустоши и вскрывали старые буркеры, а в города заглядывали, только чтобы продать найденное и купить самое необходимое. Они стали настоящими сталкерами, теми, кем хотели быть всегда, теми, кем им почти запретили стать.
- Егерь, - сказал тогда один из них, - мне надоело все это. Мы носимся хрен знает где, перебиваемся непонятно чем. Ты слышал про Зону? Говорят, там есть все! Представляешь…
- Тише будь, - перебил его мужчина.
- Что не так?
- Тихо, я сказал!
Мужчины замолчали. Они сосредоточенно пытались уловить звуки, доносящиеся откуда-то из-за барханов. Егерь снял с плеча винтовку, лег и прицелился. Он задержал дыхание и слушал удары своего сердца, готовясь выстрелить.
- Свои, - сказал Егерь и убрал винтовку.
Навстречу мужчинам медленно шел сталкер. Он был бедно одет, бронекостюм в некоторых местах проржавел так сильно, что появились дыры. Из оружия у него был только АС «Вал», такой же ржавый, как и его броня.
Мужчины встретили его и предложили перекусить.
- Эх! Спасибо вам! – благодарил их сталкер. – Я последние дни только корки хлеба жру да воду кипячу в банке из-под «Радости крашера».
- Да не за что, - ответил Егерь. – Куда путь держишь?
- На юг. Оттуда порталами в Москву, - сталкер полез в рюкзак, который выглядел более худым, чем он сам. – Смотрите! – сказал он и вытащил блестящий осколок аномалии. – В столице за него мешок меди дадут! – В его глазах была настоящая радость, он весь светился от счастья.
- Мешок меди, говоришь, - сказал спутник Егеря.
- И еще маленький мешочек сверху! Крашером клянусь, - хрипло сказал сталкер и засмеялся.
- Скажи-ка, дружище, а ты часом не знаешь Эрнеста? – не унимался мужчина.
- Который «Боржч» содержит? Тю, конечно знаю! Я с ним в былые времена на каторгу контрабанду таскал! Пару раз в месяц выпиваем в баре. А что?
- И что, все так же молодняк гоняете?
- А то! Еще хлеще, чем прежде! Ха-ха-ха!
Ледяной смех разносился на десятки метров.
- Я помню тебя, - сказал мужчина, достал пистолет и навел его на сталкера.
- Эй, ты чего? – сказал сталкер и начал пятиться назад, словно скорпион, которому оторвали клешни. – Братец, ты так не шути!
- Отныне никаких шуток, - сказал мужчина и выстрелил сталкеру в голову.
- Тихий, стичину мать! Ты что наделал? – закричал Егерь. – Ты хоть понимаешь, в какой мы теперь жопе?
- Возьми осколок, - сказал Тихий без эмоций. - Кажется, я знаю, куда мы отправимся. – Он посмотрел на своего спутника.
- Кажется, я тоже, - улыбнулся тот.
Не сразу сталкеры вспомнили про тех двух парней, которых выгнали из бара. Лишь после того, как было найдено несколько тел, все забили тревогу. Почерк был одним и тем же: тело лежало возле костра, рядом разбросаны банки от консервов, бычки и прочий мусор, а так пустой рюкзак. Сталкеры сразу предположили, что это кто-то из своих. Те, кому точно будут доверять, кому откроются в трудную минуту. По следам вокруг было видно, что убийц двое, причем эти следы были оставлены будто бы нарочно, потому что выследить никого не удавалось.
Между собой сталкеры прозвали их «манерными» - они убивали только после того, как накормят и согреют очередную жертву. Это было очень цинично, ведь тот, кому вот-вот пулю в голову или сердце, и не подумает, что это может произойти с ним, и что рядом стоят те двое, кого нужно опасаться.

- V –

Беркут пришел в себя, глаза его были открыты. Несколько секунд он не мог двигаться, как если бы каждая клетка его тела была парализована. Даже мысль, крошечный импульс, эта незаметная искра потеряла способность перемещаться. Сталкер лежал на сырой земле и смотрел в невероятно голубое небо.
Сначала он ощутил жар в груди, как будто что-то внутри него раскалилось добела. Ему казалось, что лава растекается по его телу, приникая всюду, и каждый сосуд, каждый капилляр был заполнен ею.
Сталкер изогнулся, подаваясь грудью вперед, сделал глубокий вдох и закричал:
- А-а-а-а!
С каждым глотком воздуха, с каждым новым стуком сердца Беркут чувствовал, как к нему возвращается жизнь, наполняя его как пустой сосуд.
Беркут быстро расстегнул куртку и прижал руку к груди. В том месте, куда стрелял Тихий, не было и следов прежних ранений. Сталкер осмотрел кевларовые бронепластины, которые были зашиты под грудные карманы; в них зияли сквозные отверстия. Он отбросил куртку в сторону и, наклонив голову, стал смотреть на землю.
Несколько минут он сидел, молча, почти без движения. Вдруг он резко встал, схватил свою куртку и стал осматривать скрытые карманы. Внутри одного из них находилась металлическая стружка. Сталкер медленно высыпал содержимое кармана себе под ноги.
- Не может быть, - прошептал Беркут, – этого просто не может быть.

***

Говорят, что удивительнее «сердца» невозможно найти места во всем Новом Мире. Здесь встречаются все известные аномалии, а если совсем повезет, то некоторым удается даже взять себе их часть. На память, конечно, не на продажу – только глупцы готовы променять такую прекрасную вещь ради куска бездушного металла, принявшего определенную форму. Но находятся и такие.
Самой дорогой и самой редкой считается сфера жизни, которую видели лишь единицы, а уж про то, чтобы донести ее до торговца, не может быть и речи – это самый нестабильный артефакт, она может исчезнуть в любой момент, испариться, как будто ее и не было вовсе. Самое обидное, что никому не удалось установить, при каких условиях она может существовать.
Среди немногочисленных сталкеров, встречавших сферу, ходят различные рассказы о том, как она выгядит. Кто-то говорит, что она размером с эрго, кто-то - что с яйцо вжика, кто-то – что диаметром не больше монеты; ее цвет – от небесно-голубого до бирюзового. Она практически невесома, и, судя по всему, с увеличение размера ее плотность изменяется в обратную сторону, чем она меньше, тем тверже. Свое же название она получила из-за одной байки, которая каждый раз обрастает новыми подробностями, более пикантными, чем приправа из порошка вжиковых крыльев.
- Я спокойно отстреливал одержимых, - говорил сталкер, который недавно появился в «Боржче» с полным рюкзаком всякого добра, - никому не мешал. Вдруг, стич их ети, появляются каратели, дюжины полторы, не меньше! Пес его знает, как они меня выследили – следов за мной никаких не было, я даже гайки не бросал.
- Ну и дурак, - сказал ему кто-то из посетителей. – Мог бы и карателей не встретить.
- Мог бы, да не смог! – ответил сталкер. – Смотрю, патронов на всех не хватит. От силы четырех сниму – все сквады в тяжелой броне да с дальнобоем, с такими просто не получится, стич их ети. Ну я и бросился бежать прямо на одержимых – благо их совсем немного осталось, проскочу, думаю, да и задержат они отряд.
- И че, проскочил? – спросил сидевший рядом еще совсем молодой сталкер.
- А то! Конечно. Да вот только каратели на раз-два всех одержимых раскидали, будто тех и не было, стич их ети. Все, думаю, погибать мне здесь, не испить венома с вами. Пристроился за холмом да принялся «щелкать» по сквадам. Первый лег, второй, третий… А их еще там куча! Остается последний патрон. Нет, думаю, не для себя его приберегу, а для командира отряда – тот как раз вышел вперед да медленно приближается. Высматривает, стич его ети, выжидает, - сталкер сделал глоток пива «Забористый богомол».
- Ну, чего замолчал на самом интересном? – спросил его Эрнест. – Я тебе что, просто так налил, а?
- Спокойно, сейчас все будет, - ответил тот и сделал еще глоток. Бутылка опустела и со стуком приземлилась на стойку. – Эрни, братец, повтори!
- Ох и знаешь же, как я люблю все эти истории! – сказал бармен и заменил бутылку.
- Прицелился я, вдохнул и выстрелил… И промахнулся!
- Ха-ха-ха! – раздалось со всех сторон.
- Вдруг передо мной прям из земли стал расти шар ярко-голубого цвета, - продолжил сталкер. – Растет и растет, стич его ети. Я сначала подумал, что это эрго новый, ну, по типу того голубого стича, как у Фло, хех. Думаю, а чего ж и нет – одержимые и эрго вместе попадаются на Большой Земле. Мало ли, вдруг этот самый главный эрго, стич его ети! Я лежу, не двигаясь. Первая мысль: шевельнусь, и свет портала увижу, как в той сказке. А сквады-то все ближе и ближе! Ну я закрыл глаза и Святому Рандому начал молитву читать, стич его ети, ха-ха-ха! – сталкер отпил пива и перевел дыхание. – Открываю – никого! Голо! Все пропали, остался только шар этот, который уменьшаться стал постепенно, пока не стал с голову вжика. А от карателей ни следа, даже винтовок не было.
- Так может, они того, к себе улетели? А это, типа, телепорт был на базу? – предположил усатый сталкер, стоявший позади всех.
- А кто ж его знает, теперь не разобрать, - ответил рассказчик. – Подошел я к этому шарику, в руки взять хочу. Только дотронулся, а он – раз! – испарился. Только хлопок небольшой был. Так-то.
- И что? Это все? – спросил Эрнест. – То есть какая-то неизвестная откуда взявшаяся сфера жизнь тебе спасла? Это и вся история?
- Ну да! А ты чего хочешь еще?
- Я хочу, чтобы ты мне за пиво теперь заплатил!
- Стич тебя ети, вот так сфера жизни! – выругался сталкер. Все вокруг засмеялись.
Потом были еще и рассказы про то, как сфера исцеляла раны, если сквозь нее пройти, превращалась в слиток золота или кремния, притягивала к себе металл с такой силой, что даже пряжка на ремне отлетала – что только не говорили про аномалию сталкеры, скидывая тяжелый рюкзак на скрипучий деревянный пол «Боржча» и пристраивая винтовку у стойки. Этих бродяг с всегда грязной обувью и недельной щетиной, их, которые ругались и проклинали все вокруг, когда кончались патроны, считали избранными, потому что они смогли прикоснуться к самому прекрасному, что было в Новом Мире.

***

Первый выстрел попал Тихому в район шеи, повредив систему управления костюма, вся электроника мгновенно вышла из строя. Теперь броня – не больше, чем кусок железа, которая больше не защищала, но стала лишним грузом. Вторая пуля пробила колено, попав в самую уязвимую часть костюма и сделав из его носителя мешок с мясом.
Егерь успел спрятаться за деревом, определив приблизительное положение стрелка. Его сердце билось о ребра в бешеном темпе, ладони взмокли, к горлу подступил ком. Каждый раз, когда Егерь пытался высунуться и посмотреть, как там Тихий, пуля попадала в ствол дерева, звук выстрела раздавался все громче. Он сжал в руках автомат и начал ждать. Страх сковал его.
Минуты тянулись бесконечно долго. Не выдержав, Егерь бросил «Калаш» в сторону так, чтобы стрелок видел это.
- Я пустой! – крикнул Егерь.
- Иди сюда, - послышалось в ответ.
Егерь медленно встал и вышел из-за дерева. Перед ним стоял высокий мужчина в легком бронекостюме и защитном шлеме, в правой руке которого был пистолет.
- Ляг рядом с ним, - мужчина кивнул в сторону Тихого, - лицом вниз.
Егерь послушно выполнил требования. Тихий потерял сознание от боли – крови было не так много, несмотря на то, что рана была достаточно серьезной.
- Кто ты? – спросил едва слышно Егерь. Голос его дрожал. Страх проник в каждую клетку его тела.
- Сталкер, - сказал незнакомец. – Один из тех, кто мог пополнить ваш список.
- Возьми все, что хочешь! – начал торговаться Егерь.
- Джентльмены, - обратился сталкер к лежащим на земле, - встретимся на вершине мира. - Он сделал два выстрела, по одному в голову каждого.
Мужчина снял грязный шлем, затем расстегнул куртку и распахнулся, как бы высвобождая плоть из оков. Пламя костра осветило татуировку на его шее – хищная птица крепко держала своими острыми когтями извивающуюся змею.



5-27 сентября 2013 г.



Постскриптум.
Я безмерно благодарен одной девушке, которая никогда не прочитает этих строк. Без нее этот рассказ не был бы закончен.

Стругацкими зачитывался в детстве, сейчас - равнодушен к их творчеству.
Концовка разочаровала. Вроде как паренек получил второй шанс, тут бы врыв какой а-ля "Щастья для всех! Даром!", ан нет - валим обидчиков. Тема гаек не раскрыта, хотя упоминались не раз.
По тексту. Если в Зоне имеется радиация - то нахождение в УАЗе довольно затейливый способ самоубийства.Металл, он имеет свойство "накапливать" радиацию (металл становится радиактивным).Вообще изоляция внутри старого, ржавого УАЗа от внешнего мира предаставлется мне делом крайне сложным, если не сказать не возможным (со всем уважением к отечественному машиностроению ).
Если товарищ Беркут борется с каждым лишним граммом, ему не следует таскать хлеб (сухари, лучше галеты) и консервы (металлическая оболочка и на фиг не нужная жидкость) - сублимированные продукты всяко легче.
И так далее по тексту, у меня как у читателя, возникает масса вопросов.
Не с целью подколоть, просто мысли вслух.

Осилилось до конца, по крайней мере у меня, с трудом, и то только из уважения к автору.
Скучно, местами нудно, неинтересно. Бездушно, не ново, бессмысленно. Я не увидела автора, хотя всегда хочу его увидеть, не увидела много чего, что могло бы быть в этом рассказе - вместо бесконечных и проторенных описаний Зоны с гайками и аномалиями, а также банальными поговорками, про которую уже кучу раз было написано и разжёвано. И Стругацкими, и авторами серий сталкер...
Но это всего лишь на мой женско-обывательский взгляд, так что прошу не обижаться.) Композиция тоже хромает, ну или мне так показалось, а перечитывать нет желания, да и, честно говоря, уже вылетело из головы, о чём было произведение. СталкерБарВеномЗонаУбийствоИзбранныеМестьКрутыеКликухи ))
Написано крайне грамотно, причёсано, это просто отлично, но по другому тут и быть не могло ) вобщем, даже не знаю, про машину уже написали. Лучше бы вместо неё был бункер, но тогда это было бы очередное повторение сто раз пройденного.
Ощущение обманутости, я ждала чего-то бОльшего