Помощь
Экспансия.
Не кочегары мы, не плотник, да
Но сожалений горьких нет, их нет!
(Один из немногих уцелевших файлов центрального хранилища культурного фонда Син Сити)
Но сожалений горьких нет, их нет!
(Один из немногих уцелевших файлов центрального хранилища культурного фонда Син Сити)
***
Сводчатый купол полуразрушенного подъемника просвечивали лучи заходящего солнца, окрашивая бетонные стены, отродясь не знавшие краски красно-оранжевыми пятнами, резко высвечивая мелкий строительный мусор на полу подсобного помещения: куски кровли, арматурные пруты, какие-то неопознаваемые обломки крепежных элементов. Пейзаж, если конечно так можно обозвать вид через проломы в наклонной внешней стены комнаты, когда-то бывшей залы резервного аппаратного контроля (судя по остаткам неснятых кабельных линий, металлическим пучком торчавших из стены и густым смолистым потёкам когда-то давно расплавившейся, но все же не сгоревшей огнеупорной изоляции из технологического кабельного канала), напоминал марсианскую пустыню в миниатюре – и цветом, и резкими черными тенями, отбрасываемыми далекими холмами и редкими сухими деревьями, и ощущением чудовищной чужеродности… Такими представляли себе ланшафты чужих планет режиссеры прошлого - файлы компьютерных хранилищ Син Сити сохранили кое-какую информацию о далеком прошлом: по иронии судьбы уцелела большая часть библиотечных записей с фантастическими фильмами и тогдашней авангардной музыкой, тогда как основное хранилище с технической документацией и информацией о признанных культурных ценностях прошлого было сожжено при Первом Прорыве диверсантов внутрь городской ойкумены...
Ветер стих, породив неестественную, вязкую и липкую тишину, которая так давит на нервы… если слышать только ее. Но тишина обманывала – неподалеку, умудряясь не выдать себя ни единым звуком, группа мелких крыс торопливо шныряла вдоль теневой стороны купола, выискивая тусклые цилиндрики стреляных гильз, оставшихся от давней перестрелки, редкие зеленые побеги пустынных растений и прочей разной дребедени, что крысы упорно продолжают считать своей едой. На границе ощущений проскальзывали странные тревожные посвисты – видимо, небольшой прайд стичей кочевал неподалеку, переговариваясь между собой на той странной смеси телепатии и жестовой сигнализации, что позволяет этим псевдогуманам до сих пор более-менее успешно противостоять ширящийся экспансии людей… Экспансии, да – громкое слово, услышанное впервые на лекции вводной инженерного факультета Новой Москвы…
- 1 -
- Студенты! Прошу соблюдать тишину! – Пожилой преподаватель в поношенном павер-комплекте без шлема наклонился к микрофонам, установленным на кафедре. Я взглянул на дисплей КПК – «Вводная лекция по основам инженерного дела для инженеров первого дня обучения, лектор – проф. Дженкинс, ак. Техн. Наук, действ. Чл. Городского Совета, советник по тех. Вопросам Союзного Комитета Городов» гласила первая строчка расписания. Если верить проставленному времени – проф опоздал аж на 10 минут – довольно значительное опоздание, если учесть, что сам спецкурс продолжается трое суток, причем лекция на нем была всего одна – вот эта, а остальные знания загружались в мнемоблок интегрированного в мозг чипа нейросинхронизации, откуда медленно переписывались нервной системой в кору головного мозга и гипокамп, обеспечивая владельцу возможность управлятся с профессиональными приборами и оружием. Формально, студентами мы уже не были – липкая голографическая наклейка-удостоверение со стилизованным атомом на зеленом фоне была выдана всем, кто пожелал пройти нехитрый тест на знание электроники и кибернетики (суммарный бал 30% из 200 возможных) и согласился заплатить за запись нужных данных в нейрочип.
- … и таким образом, профессия инженера или военного специалиста является основополагающей в деле как промышленного, так и военного строительства… – упс, задумался и пропустил начало! Впрочем, не думаю, что расскажут что-то неизвестное мне уже сейчас. Кстати, похоже мое мнение разделяло большинство слушателей: просторный амфитеатр лекционного зала был заполнен едва ли на четверть, присутствующие из видимой мне части зала либо сидели кучками, о чем-то негромко переговариваясь, либо с отсутствующим видом изучали стеклянные стены аудитории (одновременно – панорамные окна выходившие на городские просторы, в левое было хорошо видно большое здание Московского Городского Банка, другое выходило на громаду Центра клан-офисов) и потолок, с выключенными по дневному времени матовыми полусферами светильников, один индивид откровенно шахтерского вида, одетый в сильно потертые обноски райдерс-сета, сидевший на ряд впереди, уже храпел, опустив голову на скрешенные руки…
- … только тогда можно считать освоенными и безопасными, если проложена дорога с транспортным покрытием первого класса, а заводские постройки тщательно контролируются системами слежения пунктов топконтроля… – профу, похоже, наплевать – слушают его или нет, видно уже привык каждый день одно и тоже тарабанить - ... таким образом планирование, постройка и обслуживания данных комплексов ложится на плечи технического персонала, то есть вас. У меня вопрос к залу! – неожиданно громко сказал лектор. Контраст с монотонным бубнежем был разителен, шум в зале стих, даже мой сосед перестал храпеть. Выждав, пока все присутствующие обратят взоры на него, доктор технических наук, профессор и прочая продолжил: - В чем заключается цель существования нашего общества?
- Выжить! – в глубине зала поднялся рослый детина, свежеокрашенный десерт-нагрудник ядовито-зеленого цвета странно сочетался с накачанными мускулами обнаженных рук - это самое главное.
- Верно, молодой человек, верно. А что мы, люди, должны сделать, что бы выжить?
- Убивать тех, кто не дает нам жить! – кривая ухмылка – убивать мутантов, убивать корсаров…
- И вы лично убили много, скажем, крыс? А стичей? Вижу, что много. Тогда ответьте на вопрос такое – а стало ли их за это время меньше?
По лицу отвечающего было видно, что таким вопросам он еще не задавался…гм, я, впрочем, тоже. Зачем считать, зачем разбираться – сначала убить, потом думать, - вот негласное правило нашей цивилизации. Тем, кто задумывается, прежде чем нажать на курок – часто не доживает до выстрела…
Не дождавшись ответа, лектор продолжил:
- Итак, мы затронули пожалуй, самый главный вопрос на нашей лекции. То, что я говорил до этого, смело пропустить мимо ушей (я вижу, вы и так не слушали), эти знания введены в программу инженерного образования в ваши нейрочипы, самое позднее, через 72 часа вы сами все вспомните. Итак, ответь, молодой человек, на такой вопрос: почему необходимо убивать, что бы выжить?
Парень нерешительно переминался с ноги на ногу перед своим местом, уже сам был не рад, что вылез: - Нну, если не убивать – нас самих убьют…
- Что ж, тоже верный ответ, но не совсем полный. Убиваем мы для того, что бы получить жизненные ресурсы – органику и литические отложения из монстров (металлоспалавы, силиконовые слитки и прочее), убиваем, что бы получить возможность живыми пробраться из пункта А в пункт В, убиваем, что бы научится убивать, наконец. Почему это необходимо? Потому что мир вот уже как 3 столетия не принадлежит нам. Хроники свидетельствуют о том, что в довенной истории человек сам получал из земли и с земли все, что нужно было ему. Не нужно было убивать для того, что бы жить: планета сама кормила и снабжала своих хозяев. Сейчас мир, который мы все еще продолжаем считать своим, принадлежит мутантам. Если разобратся – мы сейчас живем на положении все тех же корсаров: захватили крепости-убежища под защитными куполами, и выходим в набеги на мутантов: убиваем, собираем ресурсы, возвращаемся.
- Вы все знаете, что на дорогах нельзя встретить кочующих групп животных, что они никогда не подходят к заводам и лабораториям, поселяясь только в давно заброшенных помещениях. Кто мне скажет – почему?
- Экологическая ниша – пробормотал я, но, то ли у профа был потрясающий слух, то ли парты оснащены микрофонами (скорее – второе, все-таки зал был рассчитан на ведение и совещаний в том числе) – но он услышал:
- Верно, молодой человек! Да, вот вы в неокрашенном хайтеке! Вот уж не думал, что современная молодежь может увлекается экологией! Объясните всем, как вы это понимаете, давайте вставайте, не стесняйтесь!
- Дело в том, что использующие одни и те же ресурсы существа, живущие на одной территории, непременно начинают конкурировать друг с другом за эти ресурсы – я неохотно поднялся, вот ведь, старый пень, прицепился, - и если самих ресурсов не достаточно, то конкуренция принимает вид войны…
- Отлично! – Проф перебил, не дослушав, - А теперь, какое ключевое слово было в вашей фразе?
- На одной территории…
- Верно, живущие! Именно так, молодой человек! А теперь скажите – вы, да вот вы, девушка – где вы живете!
Ошалевшая от внезапного внимая молоденькая девушка в таком же хайтеке, как у меня, угловато сидящем на ее тощей фигуре, подпрыгнула на месте, торопливо встала и пролепетала: - Северный квартал Новой Москвы…
- Ну как, всем ясно? – лектор опять переключил внимание на зал, - вижу, что не всем. Заметьте, вы живете под куполами городов, а теперь, после окончательного становления у вас профессиональных навыков, часто будете неделями жить в лабораториях и на заводах, а где живут мутанты? Вот почему, сколько бы вы не убили крыс и стичей, их не становится меньше: они дома там, за границей наших строений, отгороженных защитными полями и автоматическими турелями от внешнего мира, они живут там. И если мы хотим вернуть себе когда-то наш мир, убивать недостаточно – люди должны проводить экспансию, мы должны проводить ее. Потому что наша экспансия – это не отряды наемников в топ-броне и не разработки новых боевых машин (вы ведь все видели стройку завода шагающих танков?) – нет, мир, наш мир, это тот, в котором проложены асфальтовые дороги, построены здания заводов и лаб, где мутанты жить просто не могут, и где мы только и можем жить! И все эти постройки – наше дело, дело инженеров и техников, именно мы движем экспансию Человечества вперед – и когда-нибудь именно благодаря нам этот мир вновь станет нашим миром, миром людей…
***
Солнце садится, медленно растут тени, скоро край светила коснется горизонта, исчерчивая своим светом внутренности разрушенного строения: лучи света и угольно-черные тени от каждого перекрытия, остатка стены, опорной балки… Какофония оттенков закаты и наступающей тьмы – когда зрение отказывается воспринимать что-либо, кроме цветных пятен, когда тактическому анализатору шлема нужны секунда, что бы разделить предметы от их теней… не самое лучшее время для боя, если ты собрался стрелять, но тому, кому не нужно зрение, что бы убивать, лучше не придумать… ты сам себя загнал в ловушку, дружок. Я слышу, не ушами, конечно, ты уже идешь. Эхо твоих мыслей отражается от колодца лестничных пролетов, уходящих на двухсотметровую глубину, ты поднимаешься, ты будешь тут ровно в срок…. Я уже жду, тебя, хоть ты об этом не знаешь… жду, что бы убить!
-2-
- Да, юноша, я вас запомнил, не часто, ох нечасто, наша молодежь интересуется чем-то сверх того, что дает вложенная в чип база данных. Вы пришли на счет мобильного подавителя псионики? О, да я вижу, вы и компоненты достали! Отлично, отлично! К сожалению, мы сами не умеем делать столь компактные схемы, хотел бы я узнать, где эти киборги раздобыли оборудование. Решили пойти повоевать с людьми? Кроме нас активную пси-технологию никто не использует, на сколько мне известно?
- Да, профессор, решил. Новые программы интеграции требуют умения убивать людей, а они нужны – грабители на дальних дорогах и на отряды карателей – хочется иметь хоть какой-то шанс на победу.
- Ну что ж, сейчас запущу сборочную линию… Забавно, молодой человек, не находите? Мы опять ищем способ защищаться от того, что породили? Кто бы мог подумать – ядерная война, потом годы жизни в убежищах, центры искусственного взросления, нейрочипы – венец довоенной мысли – и все ради того, что бы возродилась магия!
- Псионика не магия, вы же знаете…
- Ох, вот не надо играть словами! Паранормальные способности – задумайтесь над этим словом! Не-нормальные! Способности, нарушающие физические принципы строения вселенной! А мы до сих пор не можем не то, что повторить – понять, как работает телепатия, как человек может внушить другому человеку, что он горит изнутри? И это без физического и даже визуального контакта! Как можно одним взглядом промять лист трехмиллиметровой брони? Как?
- Но отшельники…
- Отшельники… мы ведь даже не знаем кто они. Вы знаете, что по нашим данным Моро появился в своей хижине 150 лет назад, и с тех пор ничуть не изменился внешне, если верить фотографиям и описаниям? Не знаете? Мы ведем архивные записи с момента установки купола над городом, пытаемся учесть происходящие изменения. Кто они, эти псионики-родоначальники? Ведь мы до сих пор не смогли разбудить способности ни в одном человеке самостоятельно! Наши агенты проходили инициацию неоднократно. Мы записываем их отчеты, мы проводили эксперименты, но весь итог – стационарный подавитель, и то страйк-воздействие он не блокирует.
- Но профессиональный навык, полный блок на 1 минуту…
- Скажите вы им пользовались? И каковы ощущения? Вот-вот, время как будто «схлопывается», намечаешь действие, а потом – ты их уже сделал, и помнишь, как делал, но сам момент действия «уплывает»… Это не время сжимается, это нейрочип полностью блокирует дейтельность верхних отделов мозга. Кора и подкорка просто отключается – не даром нужен 12 уровень синергизма, когда чип может контролировать большинство двигательных и аналитических областей центральной нервной системы, что бы контролировать сервомоторы десерта, первого комплекта, который позволяет двигаться быстрее, чем сокращаются мышцы… опять отвлекся, простите старика, хе-хе! Так вот – есть косвенные данные, что первую волну стичей, осаждавших города пригнали под купола наших поселений именно мысленные команды отшельников. Зачем? Кто знает – может быть, проверяли нас на прочность, может быть – прикидывали боеспособность городов… Они даже любезно поделились крохой своих знаний, позволяющих давать полный контроль над этими псевдогуманами, правда, всего над одной особью…
- Профессор, ходят слухи, что у них вообще нет нейрочипов в головах!
- Возможно, тут уж никто точно сказать не может, вряд ли они дадут себя исследовать. Однако их осведомленность поражает, складывается впечатление, что расстояние для чтения мыслей для них – не преграда. Зачем иметь собственную разведку, если все можно выкопать из головы потенциального противника самостоятельно. В таком разрезе появление киборгов-диверсантов нужно рассматривать как большую удачу: у нас есть общий враг, вряд ли отшельники захотят воевать с городами, пока есть столь сильная опасность для них… Вот, прибор готов – давай я помогу заинсталлировать его, коллега, давно тут не было столь образованного собеседника, а мне, старому, признаться, весьма хочется поболтать порой!..
***
Он поднимался все выше, уверенный в себе, несколько усталый, но готовый двигаться хоть сутки. И он нашел то, что искал. Сквозь щит собственного спокойствия пробивались пронзительные нотки превосходства и самоуверенности. И, кажется, он совсем не думал о времени. Решил, что твоя вылазка прошла незамеченной? Что наличие длинной пушки, способной за минуту выпустить 1200 пуль и брони, способной остановить боевой лазер штурмового дроида R2 достаточно, что бы считать себя неуязвимым? Ну что ж, 5 минут - и мы с тобой это и проверим. Иди сюда, не торопись… я уже жду тебя.
-3-
- Твой разум полон скорби и гнева, а твоя броня украшена знаком адептов науки. Зачем ты пришел в мою хижину, гость?
- Я пришел учится, Отшельник.
- Я вижу это, но зачем тебе то, что ты не можешь объяснить и понять? Наука не в силах объяснить нас, я вижу, ты долгое время обходился вообще без инициации пси, зачем ты пришел?
- Я пришел, что бы научится тому, даст мне силы к победе. Ведь любая победа над врагом – это прежде всего победа над собой, над своей слабостью, над своими предубеждениями, над своей ленью и своей гордыней.
- Мне нравятся твои слова, и я вижу, ты действительно понимаешь, чего хочешь, это редко можно увидеть в учениках… Что ж, я помогу тебе. Я вижу, ты многое вложил в интеллект, пренебрегая выносливостью, и в интуицию взамен меткости. Почему?
- Я видел в Науке способ выживания людей, ведь даже отшельники строят хижины, отгораживая себя стенами от внешнего мира, я хотел вернуть мир людям…
- Я вижу – ты сражался, хотя равные тебе превосходили тебя в быстроте и меткости, и я вижу – много побеждал. Это не просто. Я вижу в тебе смирение – что заставило тебя свернуть с выбранного пути?
- Сила, отшельник. Некоторым сильным не нужен мир – лишь власть силы над слабыми, и бесконечная война с равными за доказательство превосходства. Я с момента выхода из репродукционной капсулы был готов учится. Когда стали пропадать носильщики в дальней части промзоны – я решил узнать в чем дело, и когда я встретил того наемника, я сначала пытался увещевать, был уверен, что он поймет… Но для него, тот кто слабее – тот только скулит, пытаясь спасти себя, «слова – пустой звук, если они не подкреплены силой, слизняк мозговитый» - вот что он мне сказал. Я не сдался, мне некуда было отступать, но и пуля способна научить, если воспринять ее как урок. Я воспринял.
- Знаешь, я обычно говорю своим адептам: «великая сила – великая ответственность», заставляю повторять, не отпускаю до тех пор, пока эта формула не проникнет в их суть, в их душу, пока они сами не поверят в нее. Я вижу, тебе это напутствие уже не нужно, ты дошел до него сам. Иди в шахту адепт – пройди испытание, ты должен, но я в тебе не сомневаюсь, найди свою силу, и пусть она станет когда-нибудь великой, я верю в тебя…
***
Последний пролет – и он поднимется на уровень поверхности. Минута. Я вкалываю стимулятор – ловкость – залог скорости в полуразрушенном здании. Программная начинка чипа инженера дает необходимый минимум способностей к медицине, надо мной всегда подшучивали сталкеры - поставщики, у которых я скупал части монстров, что я выбрал не ту профессию, некоторые даже всерьез звали в свое братство. Теперь я не инженер, но опыт и знания собственных экспериментов никуда не делись: хочешь победить в учебной дуэли более меткого и выносливого – пей стимуляторы, и много думай, иначе победить невозможно. Мне было тяжело – но синий шеврон с одинокой пятилучевой звездой я ношу по праву…
Двумя этажами противник делает последний поворот по лестнице, и лучи закатного солнца бьют ему в глаза, заставляя на секунду зажмурится, пока щиток светофильтра перейдет в режим дневного освещения, и в это мгновение я синхронно поднимаюсь с пола из темного угла, в котором просидел последние 3 часа. Инжект начисто изгнал остатки усталости, а медитация, в которую я был погружен, позволила мне быть максимально готовым к бою. Секунда – и мой размашистый шаг переходит в бег, и в синхронно начинает верещать встроенный в шлем тактический анализатор наемника. Чудовищное дуло минигана приходит в движение. Я спрыгиваю в пролом на груду специально подготовленного строительного мусора и земли (целый час готовил, таская грунт в рюкзак и смешивая с мелкими обломками), слышу, как штурмовой пулемет с завываниями начинает дырявить перекрытия над головой, прямо на бегу запускаю подпрограммы силового щита и тумана. Вовремя – враг переносит огонь в плоскость горизонта – но поздно, тактическая система брони больше не может меня засечь. Поворот, второй ,третий – найм медленно пятится, веером поливая из своего смертоносного шланга струями свинца стены вокруг – слышу, как рушатся перегородки, клубится пыль на месте рухнувших стен, где-то далеко за стеной бегут, спасаясь, перепуганные крысы… поздно. От быстрого бега я теряю концентрацию, и туман спадает, и я слышу испуганный крик – но я уже слишком близко, а ты сам подошел к этой стене… за которой твоя смерть. Мне не нужно видеть твои бешенные глаза, видеть перекошенный рот. Мне не нужно пробивать многослойную композитную броню, не нужно уклонятся, видя, как ты пытаешься успеть повернуть такой тяжелый и массивный пулемет, совместить перекрестие прицела с проекцией силуэта противника за стеной… Ты слишком близко, и именно потому уязвим. Гори – я тебе говорю! - тебе жарко, нестерпимо душно внутри кокона твоей высокотехнологичной скорлупы, твоя кровь кипит, испаряется, тебе слишком горячо, что бы жить…
Я выхожу из-за угла – сотни гильз блестят под ногами, раскатились по полу – вот радость-то будет крыскам. Мертвое тело лежит на боку, на глазах расползаясь в кровавую лужу – при остановке сердца сработали встроенные датчики на броне и оружии, и генератор гиперполя на мгновение вырвал их из реальности, что бы материализовать в последнем посещенным мои противником портале, где уже готовят новое тело для погибшего «героя». Мертвая плоть не выдержала искривления пространства – и теперь разрушается прямо на глазах. Но мне не привыкать к такому зрелищу? А сколько раз я сам распадался вот такой вот кровавой лужей перед противником?
Я пришел не за тем, что бы полюбоваться на столь заурядное зрелище, и даже не за местью – что может сделать смерть человеку в нашем мире? Выпавшая из рюкзака наемника матовая сфера, холодная даже на внешний вид – вот моя цель. Самостоятельно мне не одолеть дроидов, чей усиленный отряд был замечен здесь, на спуске, сталкерами, мой профиль – живые существа. Но «Ястребы» клянутся, что смогут «расколоть» технологию системы, и мне хочется им верить. Пусть я сам уже не способен быть «на ты» с технической наукой, пусть я сам не могу вести Экспансию Человечества вперед, а от старательно изучаемые дисциплины кибернетики и электроники не менее старательно сейчас заблокированы текущей профессией… Пусть. Я все равно верю в Науку и в Человека, и я верю – этот мир когда-нибудь станет нашим – опять!
