[Бант [9]]

Жестока и чужда всякому милосердию постядерная степь, день ото дня сжигаемая лучами злого солнца. Бесконечным смертным покрывалом раскинулась она по кровоточащей, изнывающей плоти мира. Лишь редкие храбрецы способны, собравшись в сильную слаженную команду, отойти далеко от спасительного городского купола и переплетения клановых дорог, углубиться в таинственную степь. Порой она жалует смельчаков, одаривая редкими и ценными подарками – следами ушедшего мира. Но чаще она проглатывает удальцов, так что и костей потом найти.
И вот сейчас плетется по бескрайнему простору одинокий человечек в дорогой, но изрядно запыленной и испачканной броне. На заплечном ремне безо всякого такта качается новенькая СВД, то и дело соскальзывая и норовя упасть. Под ногами человека лежит едва различимая тропка, с которой он не сводит мутного взора покрасневших от недосыпания глаз. Раньше путник корил себя за то, что доверился случайному встречному и ругался, на чем свет стоит, но теперь не было сил даже на это. Вода кончилась вчера, еда еще раньше, а патронов, с последней встречи со стичами, осталась дюжина, не больше. Мысли в голове стали такими же тяжелыми и неповоротливыми, как налитые свинцом ноги, которые удавалось переставлять с огромным трудом, и лишь одна сохраняла относительную ясность…
Как я мог так глупо купиться? “Трактир Перекресток, что на перепутье дорог…” Тьфу!
Человек позволяет себе на мгновение закрыть глаза, а вновь отворивши – спотыкается и чудом не падает в дорожную пыль. Далеко впереди, там, где раньше злорадно синел горизонт, появилась из ниоткуда манящая черная точка. Путник лихорадочно подносит руку к шлему, включает встроенный бинокль и видит… ЕГО! Приземистое здание с покатой крышей и стенами, выложенными из настоящих бревен. С всегда гостеприимно распахнутой дверью, над которой висит не поблекшая от времени вывеска. “Перекресток”, гласит она.

* * *

Внутрь трактира измученный путник ввалился уж под вечер. Проклятое здание будто убегало от человека, дразнилось и злорадно смеялось над ним. Вот-вот уже можно будет, кажется, перешагнуть порог, но стоит лишь на секунду отвести взор и трактир вновь оказывается у самого горизонта. Несчастный подумал было, что желанное здание – мираж, плот взбесившегося от голода и жажды воображения, но Перекрестку будто надоело издеваться и он возник под самым носом, чуть ли не боднув теплой шершавой стеной. И человек сделал последний, решающий шаг…
Внутри Перекресток был намного больше, чем казался снаружи. Деревянные стены убегали куда-то далеко вдаль, так, что разглядеть убранство целиком не представлялось возможным. Виной тому был и приглушенный свет маленьких светильников, по одному на каждый стол, из-за чего зал трактира терялся в густых, дрожащих тенях. Хорошо освещена была лишь стойка трактирщика. Она была густо уставлена массивными стеклянными кружками, одну из которых меланхолично протирал засаленной тряпочкой хозяин заведения – крепкий мужчина с густой гривой посеребренных сединой волос и цепким взглядом прищуренных серых глаз. Одет трактирщик был в старый джинсовый костюм, не в пример посетителям своего заведения. О, это были Люди с большой буквы, и сколько же их сидело за массивными, грубоватыми на вид столами! Наемники, сталкеры, псионики, инженеры, старатели и торговцы. Все матерые, битые жизнью и многое повидавшие на своем веку. Все в прекрасной броне, пережившей ни один бой и щеголявшей отметинами от выстрелов и ударов когтистых лап. Вот только оружия не было ни у кого…
На новичка завсегдатаи не обратили ни малейшего внимания и он, потоптавшись у входа, направился в сторону стойки, на ходу стаскивая шлем с взопревшей головы. И тут же оказалось, что уставшему путнику от силы лет двадцать.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался он с хозяином, подходя к стойке и робко присаживаясь на высокий табурет.
Трактирщик кивнул ему, как давнему знакомому и спокойно спросил:
- Есть, пить изволите?
- Э-э… да, - замялся паренек. Он явно ожидал не такого приема. – Извините, а это точно Перекресток?
Хозяин оставил без внимания откровенно глупый вопрос и сказал:
- У нас сегодня с едой не очень, не привезли еще ничего. Есть жаренная рыба, картофель, хлеб и зеленый лук. Из напитков – пиво и квас. Вам что?
Парень сидел, совершенно ошарашенный и не мог поверить своим ушам. И дело даже не в том, что трактирщик проигнорировал его вопрос…
- РЫБА? – с трудом выдавил из себя молодой человек. – КВАС?
- Значит, рыба и квас, - все так же спокойно промолвил мужчина, и поставил перед путником тарелку.
На ней действительно лежала жаренная рыба, сводящая с ума потрясающим ароматом. Мгновение и рядом опустилась на стойку кружка, до краев наполненная ядреным кваском.
- Но… откуда? – парень даже заикаться начал и схватился за столешницу, чтобы не упасть. – Где вы взяли ТАКУЮ еду? Ее же лет сто, как просто НЕТ.
- О, у нас есть много такого, чего нет у других, - улыбнулся трактирщик, и в его словах впервые прозвучали какие-то эмоции – гордость за свое заведение.
Парень же осторожно принюхался к рыбе, а потом, плюнув на все, накинулся на еду. Пусть все вокруг кажется сном, но слишком уж сильно хочется есть. И как же приятно залить в иссушенное горло прохладный напиток…

* * *

Насытившись и утолив жажду молодой человек будто набрался храбрости и, нагнувшись поближе к трактирщику, прошептал:
- Меня послал Ной.
- Ага, понятно, - качнул тот седой головой. – Он проводник знатный. Пошлет уж, так пошлет! И какая же у тебя история, малыш?
Парень хотел было обидеться на такую фамильярность, но передумал. Этот человек был ему позарез нужен.
- Ной сказал, что вы поможете мне вступить в Истинный клан! – выпалил он и сам испугался своих слов.
Истинный клан… Легенда всего постядерного мира! Тайное общество, членов которого никто не видел, но все были наслышаны об их деяниях. Истинные справлялись с такими заданиями, которые ни кому были не по зубам, и выходили победителями из самых смертельны и опасных ситуаций. Вступить в Истинный клан – мечта каждого воина! А вот способа – всего два. Либо прославиться каким-либо великим деянием, либо приглянуться хозяину трактира Перекресток…
- Ну-ну, - отозвался трактирщик. – Тебя как зовут-то?
- Игорь.
- Так вот, Игорек, все не так просто, - мужчина вздохнул и посмотрел парню в глаза, отчего у него мурашки побежали по спине. – Чего ты хочешь от клана? На что ты готов ради него?
- На все! – запальчиво выкрикнул молодой человек. – Ради Истинных я уже ушел из дома! Ради них я потом и кровью заработал на эту броню и это оружие! Ради…
- Погоди, - прервал его трактирщик. – Скажи, что ты ищешь?
- Я ищу славы, - тут же ответил Игорь. – Я хочу стать героем!
Мужчина удрученно покачал головой, а за спиной паренька послышалось несколько беззлобных смешков. Это суровые, матерые Истинные с улыбкой наблюдали за горячим юношей.
- Ну и зачем тебе это… геройство? – проникновенно спросил трактирщик и слова его словно прошили паренька насквозь. – Думаешь, Она может полюбить лишь героя? Думаешь, что иначе не вытащить из нищеты мать и двух младших сестер?
Игорь вздрогнул. Игорь посмотрел на трактирщика округлившимися глазами и попытался что-то сказать. Но из онемевшего рта сумел выдавить лишь жалкий придушенный писк.
- Малыш, Истинные – легенда. Они – пролистанные страницы. Геройские, славные, но уже перевернутые. В этот клан нельзя вступить. В него можно лишь попасть. Но только после того, как ты уже перешагнул черту между миром живых и миром мертвых… Вглядись, малыш, и ты увидишь, что за людьми в десертах сидят мужи в кольчугах и латах! Вглядись и подумай, для чего тебе слава. А Она…Она ждет тебя и так. Все глаза уже выплакала.

* * *

Жестока и чужда всякому милосердию постядерная степь, день ото дня сжигаемая лучами злого солнца. Бесконечным смертным покрывалом раскинулась она по кровоточащей, изнывающей плоти мира. Лишь редкие храбрецы способны, собравшись в сильную слаженную команду, отойти далеко от спасительного городского купола и переплетения клановых дорог, углубиться в таинственную степь…
Игорь же не герой и никогда им не будет. Он идет, загребая пыль тяжелыми ботинками, на плече у него, рядом с винтовкой, висит котомка с провизией из Перекрестка. Он идет к Ней, идет к матери и сестричкам. И он дойдет. Потому что вовсе не обязательно быть героем. Потому что самое главное, не слава, а те, кто тебе дороги. И жить ради них – величайший подвиг.

[Вилоносец [14]]

хорошо

[Страус [6]]

Интересная идея