[DjTepop [15]]

Птица с усердием чистила перья, не забывая следить за пустошью. Она старая, умная ворона, знает какое дерево лучше выбрать, чтобы больше увидеть. Ветвистый клён походил на парусник в море жухлой травы. Ворона заметила движение, далее осталось лишь наблюдать. Некто или нечто двигалось в её сторону. Вскоре маленькая серая точка превратилась в группу из троих людей. Разочарованию птицы не было границ: они не ранены, выглядят здоровыми и сильными. Она прожила такую долгую жизнь благодаря знанию, что от людей нужно держаться очень далеко. Очень любят стрелять ради потехи. Ворона приготовилась в любую секунду улететь.

***
Впереди идущий боец методично вертит головой, добросовестно осматривая свой угол обзора. В Хосте выглядит внушительно и устрашающе. Сафари в руках готов к бою. Убедившись, что врагов поблизости нет, не сбавляя шага, полез в КПК посмотреть координаты. Из-за дрожи в руках это не сразу получилось сделать.

Вслед за сталкером шёл здоровяк. Он явно не ощущал волнения, наслаждался путешествием. Смотрел по сторонам только для того чтобы провести взглядом бабочек или посмотреть на цветок. С добродушного, открытого лица не сходила улыбка. Одет в разные виды брони, разного цвета, и не подогнанные друг к другу. Поэтому здоровяк был похож на чудовище Франкенштейна. Голову украшает берет, а грудь — эмблема, белый мешочек на сером фоне.

Замыкал строй парень, в глазах которого можно прочитать только безразличие и скуку. На лице застыла гримаса брезгливости, будто лимона лизнул. На пустошь смотрит с явным отвращением. Шлем одет на ствол тандема за спиной. В отличие от сталкера, следил вокруг не поворачивая головы. Цепкий взгляд будто ощупывал каждую травинку. Только иногда останавливался, чтобы осмотреть тыл через бинокль.

Здоровяк, сняв берет, поводил внутри рукой, от чего еще больше заулыбался. Старатель заметил это, ехидным, несколько писклявым голосом спросил:

—Стас, что ты туда заглядываешь всю дорогу? У тебя там блошиный цирк?

—Давид, ты ругаться будешь, — здоровяк густо покраснел, — билетик там, лотерейный.

—Так вот почему мы тебя час ждали. А говорил, будто очень важные припасы покупал. Скажи … — старатель хотел продолжить, но ворона улетая, прервала его громким карканьем. Сталкер рефлекторно послал очередь вдогонку птице. Все пули прошли мимо, не задев и перьинки. Давид, положа руку на плече сталкера, подметил:

— Николай, а ведь правду говорят, что чужие неудачи приятней собственных успехов, — при этих словах сделал наигранно сочувствующее лицо. Сталкер резко дернув плечё скинул руку Давида. Зайдя в тень клёна, коротко, нехотя сказал «Привал».

***

Давид тяжело плюхнулся на землю, как только оказался под деревом. Николай оперся спиной на ствол дерева. Стас сел, сложив ноги по-турецки, на сколько это было возможным.

— Долго еще идти? — спросил Давид, вытирая пот со лба.

— Еще немного на северо-запад. Час, может полтора. — После короткой паузы Николай продолжил, — Дэйв, ведь наш уговор еще в силе? Мы ведь друзья. Я к вам первым обратился. Дело то пустяковое, вы должны просто побольше забрать добычи. Туда и обратно.

— Сними шлём Николай. Когда произносят слова «дружба», «должен», «уговор» предпочитаю видеть глаза собеседника. Видеть, не бросает ли его в краску, от того что возможно он ложь прикрывает такими громкими словами. — Давид вопросительно посмотрел на сталкера, последний даже не шелохнулся. — Ты нас позвал, потому что твои дружки не любят тяжести таскать, пришлось бы их десяток брать, а это уже означает, что нужно больше отдать. Когда тебя звал на прошлой неделе помочь в шахте, ты ответил что занят, а на самом деле бухал в пабе. Но ты не волнуйся, я и Стас пойдём до конца. Это, по твоим словам, очень прибыльное дело, здесь наш личный интерес.

Последних слов и ждал сталкер, присел вместе со всеми.

— Верно говорят, что шахтёры самый циничный народ.

— Если судить по тебе всех сталкеров, то они скряги и алкоголики. Еще одно замечание. Я просил, не глумится над моим именем, не «Дэйв», а «Давид».

Отдохнув, путники поднялись. Николай, сверился с КПК, направился на северо-восток. Давид многозначительно хмыкнул. Стас, тягуче, будто раздумывая над каждым словом, сказал:

— Когда мы подошли к дереву, птица улетела, это воробей был?

— Ворона, — с удивлением ответил Николай.

— Ну, как всегда. Силы вагон, ума микрон,— заметил с тонкой иронией Давид. Не в силах понять насмешки Стас продолжил наблюдать за окружающим миром.

***

— Как можно было забыть о минах?! — Давида кидало в дрожь от переполняемой ярости. Перед ним дымился изуродованный взрывом металлический шар.

— Забыл. Никто ведь не пострадал, — виновато развёл руками Николай, — ты сколько подстрелил?

— Три.

— Я пять. А теперь бы вспомнить, сколько их установил. Ладно, нужно спешить. На звуки выстрелов могут мутанты приползти.

Николай вместе со Стасом осторожно подкрадывались к разбитому транспортному вертолёту. Николай отстал, бормоча проклятия на головы недобросовестных промыг, колдовал над тандемом. Вконец разозлившись, подбежал до остальных. Сталк объяснял Стасу:

— Этот вертолёт снабжения. Много там есть вкусненького. Только, проверить нужно кое-что, а то память отшибло, вроде рановато еще для склероза. Эх, с сегодняшнего дня завязываю…

— Коля, Колян, Колюня. Можешь посмотреть тандем. Заклинило намертво. Мутанты нагрянут, а у меня только варик есть. Даже скрепку не взял.

— Конечно, сейчас посмотрю.

Давид, отдав тандем, с беспристрастным лицом начал рассматривать внутренности транспортника. Николай пытался исправить оружие, но никак не мог найти причину поломки. Снял перчатки, слышно как он пыхтит и сопит. С замечанием «ничего не видно» снял шлём. В ту же секунду, казалось равнодушный Давид, потянулся к рюкзаку. Раздался выстрел.

— Скверный я друг, оказываеться.

Николай плашмя упал наземь. Светлые волосы окрасились в насыщенный красный цвет. Давид проверив обойму скрепера, положил обратно в рюкзак. Стас в один миг оказался возле Николая, затаив дыхание перевернул тело. Лицо с тонкими чертами, больше похожее на женское, было чрезвычайно бледное. Невидящие глаза смотрели в небо.

— За что? — Стас сверлил взглядом Давида.

— Он нам уже не нужен. Свою роль выполнил, — после короткой паузы, — такова жизнь.

— Ты ошибаешься!

— И это говорит человек, который стоит на коленях у тела так называемого «друга».

Не тратя время на пустые разговоры, Давид вернулся к вертолёту. Он был похож на лису в курятнике. Сплошное предвкушение. Зашел внутрь, вдруг послышался металлический скрежет, и щелчок, после которого последовал взрыв.

***

— Коля назвал бы это кармой.

— Если бы не боялся что кишки вывалятся наружу, я бы непременно оценил твой тонкий юмор громким смехом.

Давид сидел спиной к борту вертолёта держась обеими руками за бок. На пальцах запеклась кровь. Броня не смогла полностью защитить от взрыва. Рану как мог, обработал Стас. Но не это было самым печальным. При падении весь удар пришёлся на правую ногу. Кость голени переломалась как спичка.

— Может, кого позвать на помощь? — Стас с надеждой посмотрел на Давида.

— В КПК вбиты три собутыльника, да четыре врага. Первые не придут, а вторых лучше не звать. Стас, тебе нужно убегать. Бери самое ценное и уходи. Сейчас мутанты нагрянут. Ты им ничего не сможешь сделать.

— Зачем ты убил Колю?

— Что сделано, то сделано. Ты должен уходить.

— Не уйду.

Необычное упрямство Стаса только больше злило Давида. Столько лет беспрекословного подчинения, а тут неожиданно решил показать характер.

Шорох в траве, и знакомое уханье, только обычно слышали его отраженным эхом шахты. Крысы и стичи подкрадывались к предполагаемой жертве. Стас достал евик, потом посмотрел на группу большущих крыс. Не говоря ни слова ушёл в сторону. Давид закрыл глаза. Много раз он представлял как умрёт. Главным атрибутом была шахта — где-то в глубине, под завалом, брошенный всеми. Не от водки, или простуды, и уж точно не в пустоши. Из раздумья вывел душераздирающий крик.

Стас, орудуя тандемом как дубиной, бросился с воплем в гущу мутантов. Благодаря огромной силище, одного меткого попадания хватало чтобы переломать крысе хребет. Мелких просто топтал. Благодаря знанию о повадках стичей удавалось приблизиться вплотную к ним, повезло что их оказалось мало. После очень сильного взмаха тандем выскользнул из рук, улетел далеко, описав красивую дугу. Тогда в ход пошли кулаки, при этом Стас подбадривая себя громко рычал и выкрикивал боевые кличи: «Груз на поле боя! Всех убить моя воля!».

Давид несколько раз окликнул Стаса.

—Даже умереть не дадут по человечески. Не заслужил видимо, — злобно прошипел Давид.

Вытянул скрепер. Рука, будто чужая, виляла из стороны в сторону. Только когда собрал остатки сил, смог хорошенько прицелиться. Звук выстрела резко врезался в общую звериную какофонию.

Стас медленно повернулся, в широко раскрытых глазах только удивление. За ним лежал с простреленной головой стич, которого не заметил в пылу сражения.

Смотря на такой живописный бой, Давид вспомнил один случай. Когда сдавая экзамен на профессию старателя, заблудился в университете. Тогда случайно и набрёл на факультет истории. Занятный плакат висел у входа. Там был изображён мужчина в шкуре и с мало не бревном в руке. Взгляд без искорки сознания, бесчувственный, как у имбецила. Художник работал на вдохновении, или натурщик был удачный. Сверху надпись «Берегите мир. После следующий Великой Войны наши дети будут одеты в шкуры М3 в шерстистость и драться дубинами». Давиду и напомнил Стас того мужичка с плаката. Какую броню не одевай, оружие в руки не бери, а остается внутри человека всегда что-то звериное.

***

Побоище вскоре закончилось. Гордым победителем которого оказался Стас. Он выглядел ужасно — слабая броня не смогла выдержать такого боя. Стоя возле Давида сбрасывал уже ненужные жестянки. По всему телу множество укусов, тоненькими струйками сочилась кровь, в нескольких местах опалена кожа плевком стича. От усталости валился с ног. Неловко пнул пустую аптечку.

— Почему ты не ушёл?

— Я не могу уйти пока не узнаю причины. Ответ на вопрос. Ты ведь не такой.

— А какой? Посмотри хорошенько на свои шрамы. Пять раз из тебя вытаскивали пули, десяток раз я доставал тебя из под завала. В итоге ты не можешь спать с выключенным светом. Не правильный город выбрали, фракция не та, клан не тот. Идёт война на выживание. Всегда есть причины убивать таких как мы. Он бы нас пристрелил. Как только подошли к куполу. Я знаю, я чувствовал это. Что плохого в том, что бы вся добыча досталось нам. Тебе и мне. Купили бы заводик, лабу. Зажили бы по человечески.

— Хватить обвинять во всём других. Такое ощущение что эти оправдания ты придумал наперёд. Выучил их. Ты мне скажи без этой шелухи. В двух словах.

Давит с ненавистью посмотрел на Стаса, был бы псионик взглядом испепелил.

— Лучше буду мучиться до конца жизни от осознания что я мразь, чем в последний момент перед выстрелом в спину пойму, что не ошибался.

Стас смотрел на измученного калеку внизу. И калекой он стал уже давно. Стас пытался несколько раз заговорить, слова казались такими не правильными, бесполезными, мелочными. Только когда присел рядом, понял, что нужно сказать.

— Помнишь первый завал. Тогда в честь покупки лицензии торговца ты мне еще берет подарил. Ради него хорошенько побегать пришлось тебе.

— Конечно. Ты тогда ходил павлином по аукциону, показывая на себя пальцем, хвалился «Я груз». После того завала тебя и переклинило. Странный ты стал.

— Я помню как ты, срывая ногти на руках, разгребал камни. Спину ломая перетаскивал валуны. Ты еще постоянно повторял «Всё будет хорошо». Ну, так вот Давид — Всё будет хорошо. Слышишь? Это еще не конец. Я тогда кое-что понял, и ты поймешь. Со временем.

Давид попытался встать, возразить в обычной своей манере. Совсем забыл про искалеченную ногу. Из-за чрезмерных усилий, и последовавших вслед боли, потерял сознание.

***

Из-за сильного толчка Давид очнулся. В голове туман и бардак. Когда более-менее пришёл в себя, понял что его несёт Стас. Охрипшим голосом прошептал:

— Брось меня. Не донесёшь, и себя еще погубишь.

— Сам говорил взять самое ценное, я и взял. Не боись, «силы вагон». Справлюсь. Должен. — Стас тяжело дышал, усталость и потеря крови давала о себе знать. — Всё будет хорошо. И заводик будет. У меня же есть лотерейный билетик. Обязательно выиграем миллион.