[*крыса* [18]]

Начало конца
25 ноября 2099 г.
Россия, пригород г. Самары
Станция-6 комплекса «Солнечный Щит»

Было далеко за полночь. Почти все ученые станции мирно спали в своих комнатах. Не спал только охранник, сонно рассматривавший через камеры наблюдения огромнейшую подземную лабораторию. Ничего подозрительного сегодня, впрочем, как и за весь месяц его работы, не происходило. Только в комнате управления нервно бегал из стороны в сторону глава станции – Анатолий Круглов, время от времени грустно всплескивая руками.
К странностям директора тут уже давно привыкли, так что охранника подобные действия нисколько не удивили. А удивляла его здесь всего лишь одна вещь – воистину исполинских размеров овальный зал, занимавший больше половины всей станции. И если учесть, что сама лаборатория была размером с небольшой городок, то зал этот базировался на довольно большой площади.
Сами ученые называли его «комнатой истины» и охранник уже второй месяц силился понять почему. Прямо в центре комнаты истины находилось нечто в форме гигантского эллипса, накрытое непонятным материалом. Каждый день тысячи ученых и механиков работали над этим странным механизмом, но охранник ни разу не видел, чтобы они снимали с него ткань, так что ему приходилось теряться в догадках по поводу назначения данного прибора.
- Да и, в конце концов, мне ведь не за это платят, - пробормотал он, потирая пальцами глаза, и перевел взгляд на Круглова, нервные танцы которого достигли своего апофеоза.
Начав рыться в документах и, видимо, не найдя нужного, Круглов со скоростью рыси перескочил к приборной панели и начал чем-то щелкать на ней. Явно не удовлетворившись результатом щелчков, Круглов что было силы ударил по панели. Две клавиши отправились в затяжной полет, зато два из трех красных огоньков над панелью приборов сменились зелеными. На лице директора пробежала довольная улыбка, скоро сменившаяся выражением серьезной озадаченности, в связи с чем, он с серьезнейшим видом плюхнулся на пол.
Охранник не смог сдержать смешка, однако сон одолевал его. Он потянулся и собирался было идти за кофе, как вдруг на его столе зазвонил телефон. Единственный на станции. Телефон до этого дня звонил лишь дважды и оба раза спустя ровно сутки после звонка подъезжали груженные до предела автоколонны. Груженные чем, охранника так и не посвятили, что сильнейшим образом било по его самолюбию. Но даже в обиженном состоянии он успел уяснить, что телефон в этом заведении играет важнейшую роль, собственно как и он, охранник. Так что трубку он поднял почти сразу же – после второго звонка.
- Будьте добры, соедините меня с вашим директором, - вежливо произнес уже дважды слышанный прежде мужской голос.
- Одну минуту, - сквозь зевок протянул охранник, хотя сон мгновенно улетучился. Дремавшее в нем любопытство проснулось и аккуратно высунуло носик из норки. Он нажал кнопку «1» на телефоне и соединился с комнатой управления.
- Профессор Круглов, вас к телефону.
Круглов разглядывал пространство перед собой, сидя на полу.
- Профессор Круглов? – чуть громче позвал охранник.
Директор встрепенулся и посмотрел на камеру.
- Да-да, Григорий, я вас слышу, - рассеяно проговорил он. – Вы ведь поинтересовались кто это?
- Хм… Судя по голосу, это наш начальник. Как будто кто-то еще может сюда названивать, - шепотом саркастически добавил охранник.
- Ну наконец-то! – хлопнул в ладоши Круглов. – Соедините нас, пожалуйста.

**************************************************************************************************************************
Министр Внутренних Дел России по документам числился главой станции-6. Поэтому его, как никого другого, волновала ее судьба. Порой он чувствовал себя единственным во всем президентском аппарате, кого вообще интересовала эта инициатива. Уже третий раз за месяц ему пришлось с боями выбивать у главы государства средства на детали для устройства, ради которого и была построена станция-6. И, судя по отсутствию должного энтузиазма на президентском лице, никто кроме самого министра, да и самих ученых на станции-6, не осознавал ее важности.
Лишь в свете сегодняшних новостей, когда группа перепуганных учёных-аналитиков ворвалась прямо на собрание Государственной Думы, президент вроде бы начал осознавать масштабы грядущего хаоса, а также роли станции-6 в нем. И, как бы в оправдание своего недоверия, выделил в этот раз сумму, в три раза превышающую прошлые взносы. Денег этих министру с лихвой хватило на закупку всех недостающих деталей, чем он и спешил поделиться с локальным директором станции-6.

**************************************************************************************************************************
- Вы, я полагаю, уже слышали последние новости? – мрачно спросил министр.
- Если это шутка, то довольно неудачная, - изрек Круглов. – Вы ведь прекрасно знаете, что вы наша единственная связь с внешним миром.
- А я ведь предлагал вам туда интернет провести… Ну да ладно… Если в двух словах, то наши аналитики приблизительно рассчитали дату наступления «Дня Х» и не придумали ничего лучше, как разболтать о ней всей ГосДуме…
- О, Боже мой, - прошептал Круглов. – Депутаты ведь не смогут все сохранить в тайне… Среди людей начнется паника… А что на улицах начнет твориться… Ведь и представить страшно…
- Я вас умоляю, - с горькой усмешкой прервал его министр. – В нашей стране в библиотеках посещаемость больше, чем на собраниях Думы. А сейчас еще этот всеобщий психоз насчет конца света. Так что большинство, с позволения сказать, «депутатов», образно говоря, уехало в теплые края. Заявление слышало от силы человек десять, включая президента и премьер-министра. И вот кто-кто, а эти люди заслуживают доверия.
- Ну, хотя бы один плюс…- пробормотал Круглов. – Обойдемся без лишней гласности… Итак, - неожиданно твердо сказал он. – Когда он настанет, «День Х»?
- Через месяц. Плюс минус два дня, - чуть помедлив, ответил министр. - И, кстати, я отправил вам последний комплект деталей. Должен прибыть со дня на день. Вы, я надеюсь, управитесь за месяц?
- По правде говоря, мне хватило бы и недели, - ухмыльнулся Круглов.
- Вот и славно. Как обстоят дела с остальными?
- Мы держим связь со всеми семью станциями. И, судя по всему, они находятся в той же стадии проекта, что и мы.
- Я почему-то уверен, что вы закончите первыми, коллега! – воскликнул министр.
- Постараюсь оправдать ваши ожидания… И.. Хм… Можете ответить мне на один вопрос?
- Почему же нет? – вскинул брови министр.
- Что будет с простыми людьми? С гражданскими?
На той стороне провода повисло тяжелое молчание, длившееся минут пять.
- Вы ведь понимаете, профессор, бункеры рассчитаны лишь на политическую элиту, ну и на семьи ваших ученых. Гражданских нет в планах…
- Собственно, как и обычно, - холодно произнес Круглов. - А ведь гражданские должны быть теми, ради кого мы стараемся… Ради кого прикладываем столько усилий… Нельзя просто взять и списать всех этих людей со счетов. Они должны играть главную роль во всех ваших и наших начинаниях…
В комнате наступила короткая тишина
- И что-то мне подсказывает, - выдержав паузу, добавил Круглов, - что хотя бы в этом деле гражданским уготована отнюдь не последняя роль.

Новоприбывший
Он проснулся, но открывать глаза не спешил, потому что прекрасно знал что увидит, открыв их. Знал, что тотчас окажется в своей квартире и начнется новый рутинный день. День, ничем не отличающийся от сотни дней до него и от сотни дней после. Спросонья он не мог вспомнить, как же выглядит его комната и какая рутина его ждет, но подсознание подсказывало, что все то, что находится перед его закрытыми глазами он уже сотни раз видел раньше.
Но в этот раз ко всем ощущениям пробуждения добавилась странная ноющая боль по всему телу. Боль была беспричинной и необоснованной, что сильно его встревожило. Это была не острая боль, не мгновенная реакция организма на инородное вторжение, а скорее боль последственная – когда все раны почти зажили, мышцы почти оклемались, а сам организм уже почти нормально функционирует. Но, так как «почти» здесь ключевое слово, боль все же была и потому он резко открыл глаза. Увидел он совсем не то, что ожидало его подсознание.
Он лежал на кровати в странной комнате, во многом напоминающей больничную палату. Взгляд его прошелся по идеально белым стенам и потолку и остановился на зеркале в правом углу комнаты. Помимо кровати, стоявшей в центре и занимавшей большую часть помещения, и зеркала в комнате помещался шкаф, стоявший около зеркала, и прикроватный столик по левую руку от кровати.
Он со смесью внезапно нахлынувшего испуга и непонимания зажмурился, а затем приоткрыл один глаз. Комната осталась на месте. Он в панике вскочил и огляделся. Прямо перед кроватью стоял низкий стул с кристально чистой белой одеждой, но он проигнорировал его, потому что увидел две идентичные двери – слева и справа от себя, сливающиеся со стеной. Он подбежал к правой двери и дернул за ручку – дверь не поддалась. В отчаянии он начал колотить по ней руками, но и это не помогло. Тогда он подскочил к левой двери, которая также оказалась запертой. Будучи в полном смятении он пнул ее посильнее несколько раз, но ситуация не изменилась, разве что начал саднить большой палец на ноге. Он медленно опустился на пол и схватился за голову. Со стены напротив кровати за всеми его действиями беспристрастно наблюдала видеокамера.
Самым ужасным в его положении было то, что он не мог понять как здесь оказался. И сейчас, сидя на полу и собирая воспоминания, ему становилось не по себе, потому что ничего существенного он вспомнить так и не смог. Какие-то обрывочные картины проплывали перед его глазами, он понимал, что это его прошлое, но собрать все воедино никак не мог. Среди этих картин были и относящиеся к его раннему детству, и к школьным годам, и годам учебы в колледже, но их было катастрофически мало, так что все, что ему удалось вспомнить – так это свой возраст. Память утверждала, что ему девятнадцать лет, ему же не оставалось ничего другого, как согласиться с ней. Он совершенно не помнил вчерашнего дня, не помнил тех событий, что привели его в эту комнату. Наконец, он не помнил даже своего имени.
На него одной большой волной начала накатывать паника, но он упорно старался не поддаваться ей. Он встал с пола и подошел к стулу с одеждой. На белой майке обнаружились черные цифры «02», а также странный значок – солнце, обведенное толстым черным кругом. Даже не попытавшись понять значения этих символов, он оделся и сел на кровать, решив смириться с судьбой хотя бы на время.
Спустя несколько минут он заметил камеру напротив кровати. «Вполне ожидаемо», подумал он. Около минуты он смотрел на нее, а она на него. Наконец, более-менее обуздав панику, он решил, что пора действовать.
- Чего вы хотите? – медленно и негромко произнес он.
Камера продолжала неподвижно смотреть на него.
- Что вам нужно? – уже громче спросил он.
Камера едва заметно двинулась вниз. Он посмотрел туда, куда она могла указывать, но не увидел ничего, кроме абсолютно пустой стены.
- Почему я?! – перешел он на крик. – Какого черта здесь происходит?! Почему вы держите меня здесь?!
Из динамика прямо над ним раздалось легкое шипение, но он его не услышал.
- Зачем вы притащили меня сюда?! Что я сделал вам?? – продолжал надрываться на камеру он.- Отвечайте, сволочи!!
- Успокойся, сынок, - внезапно раздался поразительно легкий и спокойный голос из динамика.
Он опешил и с безумным взглядом повернулся на источник звука.
- Мы не причиним тебе вреда, - продолжал динамик. – Здесь ты в безопасности, ничто и никто не угрожает тебе…
- В безопасности?! Не угрожает?! – издевательски перекричал он. – Вы засунули меня в эту… Эту палату и говорите, что я в безопасности? Да какого черта?? Я.. Я не хочу участвовать в ваших грёбаных экспериментах!! Выпустите меня отсюда!
- Боюсь, мы не можем этого сделать, - все тем же спокойным голосом произнес динамик.
- Ах, не можете да? – возмущенно переспросил он. – Да вы кто вообще такой?!
- Мое имя – Владимир Семенов. Для тебя – профессор Семенов, - донеслось из динамика.
- Профессор, значит, - уже успокаиваясь, повторил он. Раз они представились, то есть шанс договориться с ними и свалить отсюда. – Ну и зачем вы меня сюда притащили?
- Понимаешь, друг мой, так как я филантроп по жизни, то я очень хотел, чтобы ты жил. А жизнь мы могли обеспечить только в наших условиях и только здесь.
- Это что все значит? – чувствуя, как злоба возвращается к нему, выдохнул он. – Вы хотите сказать, что забрали меня из собственного дома, накачали какой-то наркотой, которая мне всю память отшибла, сюда затащили, и все ради того, чтобы я жил?!
- Мы не похищали тебя из твоего дома и уж тем более не кололи тебе никаких наркотиков, - ответил Семенов. – Если тебе так важно это знать, то мы нашли тебя неподалеку от нашей лаборатории. Ты лежал абсолютно искалеченный на дороге без сознания. Большая часть твоего тела была обожжена, словно ты прямиком из пожара вывалился. Боюсь, тогда же ты получил сильнейший шок, с которым связана твоя сегодняшняя амнезия. Полгода ты провел в нашем убежище и, как видишь, на твоей коже почти не осталось следов того кошмара… Тебе следовало бы поблагодарить нас, молодой человек, ведь мы буквально вытащили тебя с того света, - немного помолчав, добавил профессор.
Он удивленно опустил взгляд на свои руки и внимательно присмотрелся. Едва видные следы ожогов покрывали их до локтя. Те же следы присутствовали на ногах и на торсе. Он коснулся одного из шрамов, как вдруг перед его глазами мелькнуло коротенькое воспоминание - предрассветная ночь, он бежит по абсолютно пустой дороге, ему страшно, он спотыкается и падает, а дальше только темнота… Он моргнул и посмотрел на камеру.
- Я благодарен вам, - тихо произнес он. – Но все равно, почему вы не хотите отпускать меня?
- М-м-м… Мы еще не до конца вылечили тебя. И потом, мы хотим помочь восстановить твою память, - участливо сказал Семенов. – Ты ведь так и не вспомнил свое имя, да?
- Пока что нет, - покачал головой он. – Грустно жить человеку без имени, скажу я вам.
- Мы подумали также, - усмехнулся Семенов. – Знаешь, в тот день, когда мы нашли тебя, при тебе не было ничего – ни паспорта, ни телефона, ни визитки – ничего, кроме отрывка листа. На том листе было три имени. Мы решили, что одно из них твое. Так что нравится тебе или нет, - сказал динамик, - но отныне ты – Призрак.
В памяти что-то всколыхнулось. Он улыбнулся. «А что», подумал он, откидываясь на кровать, «ведь Призрак не самое худшее из имен»

Жизнь вне жизни
Призрак грустно сидел с книжкой в руках в своей, ставшей уже почти родной, комнате. Вот уже вторую неделю томик Лермонтова был его единственным развлечением. Разговоры с Семеновым были не в счет. Так как из комнаты Призрака не выпускали, то общение их проходило также как и в самый первый раз. Семенов постоянно расспрашивал его о прошлом – о детских годах, о его юности, все пытался понять, каким образом Призрак получил свои ожоги, но все было безрезультатно. Память, даже и отрывочная, абсолютно не желала возвращаться, и паническая пробежка по дороге была единственной зацепкой за прошлое юноши.
Призрак, поначалу проникшийся теплыми чувствами к Семенову (как-никак жизнь спас), теперь все с большим недоверием относился к его словам. Он не понимал, зачем его держат здесь. И, хотя Семенов объяснял это неокрепшим здоровьем Призрака, сам он своим абсолютно здоровым нутром чувствовал здесь какой-то подвох. Да, его кормили тут три раза в день, да, ему приносили свежую одежду с неизменной маркировкой «02» и маленьким значком солнца каждые сутки, да, он познакомился со своим «надсмотрщиком», как он прозвал его про себя, который носил ему еду и литературу, но Призраку здесь совершенно не нравилось. Душа просила свободы. Первую неделю он старался не спрашивать Семенова о том, где он находится и как долго здесь пробудет, но теперь он постоянно задавал эти вопросы с завидным упорством и каждый раз профессор либо уходил от ответа, либо отвечал максимально уклончиво. Все, что смог понять из его речей Призрак – так это то, что они находятся в некоей подземной лаборатории, а пробудет он здесь до тех пор, «пока ему не станет лучше».
Призрак со злостью отшвырнул от себя книжку, не дочитав предложение до конца. Осточертевшего «Героя Нашего Времени» он перечитывал уже в пятый раз. А на просьбу принести что-нибудь новое, надсмотрщик сегодня с радостным смехом обещал принести инструкцию к «Куполу», хотя по его же уверениям, Призрак все равно ни черта в ней не поймет.
От нечего делать Призрак подошел к зеркалу. Оттуда на него смотрел худощавый зеленоглазый парень. Кожа его была бледной, под стать имени. Он был достаточно высоким и имел привычку немного сутулиться. Призрак провел руками по своей короткой, почти армейской стрижке, чувствуя приятное покалывание ладоней волосами. Его отражение сделало то же самое. Призрак попытался улыбнуться, но отражение состроило кислую мину. Тогда он отвернулся и направился в ванную комнату, находившуюся за правой дверью, но прямо перед дверью он резко остановился.
Из динамиков донеслось еле слышное шипение – знак того, что в комнате профессора Семенова включен микрофон. Одним рывком Призрак поднял голову на камеру, но она была нацелена на кровать, и сам он явно не попадал в объектив.
- … и сам понимаешь, что я не могу, - послышался из динамика раздосадованный голос Семенова.
Призрак тем временем, навострив уши, прижался к двери, так, что в камере он теперь точно не наблюдался.
- Но это в ваших же интересах, профессор! – воскликнул второй голос, показавшийся Призраку смутно знакомым. – Чем быстрее мы их найдем, тем быстрее вы закончите свой проект. Разве вы не этого хотите?
- На этом объекте одни ученые. Только Максим более-менее знаком с военным делом, - тихо ответил Семенов. – А вдвоем я вас не отпущу – вы слишком ценны для нас.
- Ну так дайте нам третьего человека! Я непринципиален, нам подойдет и ученый, - с жаром произнес второй.
- Зато я принципиален. Все они до единого нужны мне здесь! Я уже говорил тебе, потерпи немного. Через пару дней Призрак окончательно придет в себя, и тогда…
- И что тогда? – с насмешкой перебил профессора второй. – Сразу же примкнет к нам? Вперед и с песней, так сказать? Да где гарантии того, что он согласится, а? Он ведь память потерял! Так что навряд ли он вспомнит…
- Гарантий в наше время никто не выдает, - мрачно изрек Семенов. – Но он обязан нам жизнью. Так что думаю, хотя бы из побуждений совести он согласится.
«Соглашусь на что??», лихорадочно соображал Призрак. «Чего они все-таки хотят? Да и неважно. Бежать отсюда надо, а не в планы их вникать! Да побыстрее… Только вот как? И куда?... Ничего, по дороге разберусь. Но оставаться здесь определенно опасно… Так, значит со следующим приходом надсмотрщика я сваливаю из этого бункера!». Он медленно поднялся, его колени слегка дрожали, но в глазах читалась решимость. Он взглянул на динамик – тот уже около двух минут молчал.
- Я знаю его, - вдруг донесся второй голос оттуда. Призрак ошеломленно сел. – Призрак ведь человек настроения, может и отказаться.
- А мы ведь умеем убеждать, - рассмеялся Семенов. – Вспомни, в свое время и ты не хотел на нас работать.
- Я был тогда маленьким и глупым, - бесцветно произнес второй. – И вы прекрасно помните, ради чего я присоединился к вам.
- Помню, как же… А ведь ваши поиски почти…
И тут динамик заглох, но Призраку было уже все равно. Тот второй знает его… А значит может помочь вспомнить хоть что-нибудь. Но не сейчас. Искра надежды вспыхнула в Призраке, но было уже поздно. Он был весь охвачен огнем желания. Желания сбежать.

**************************************************************************************************************************
Максиму Семенову его жизнь нравилась. Он был сыном начальника лаборатории, и относились к нему соответствующе. Обязанностей у него здесь было немного, а вот привилегий – хоть отбавляй. В общей столовой для него трудился личный повар, в больничном крыле у него имелся личный доктор, в ремонтном цехе, где он должен был работать, у Максима имелся личный ученый, который пожизненно подменял его. Да и ученого этого можно было понять – Максим был двухметровым широкоплечным детиной, да к тому же еще и бывшим ВДВшником. Так что дар убеждения у него работал как надо, вследствие чего Максима здесь уважали, в смысле боялись. А после того, как он со своим напарником приволок снаружи какого-то бродягу, которого все теперь называют Призраком, его зауважали чуточку больше. И, так как это был чуть ли не единственный хороший поступок за всю его жизнь, то Максим к Призраку привязался и даже вызвался носить ему еду. Такой энтузиазм сильно удивил его отца, профессора Семенова, потому что раньше Максим проявлял подобное рвение только в чертежах и конструировании защитных костюмов, коих отец и сын уже наделали аж четыре штуки.
Сегодня, как и обычно, Максим, насвистывая нечто невнятное, шагал с подносом к комнате Призрака. С широкой улыбкой, в которой не хватало как минимум трех зубов, он открыл дверь, и улыбка его медленно испарилась. Комната была пуста. Призрак исчез.
- Па-а-ап? – гулким басом протянул он, растерянно глядя в камеру, как вдруг краем глаза он уловил какое-то движение.
Спустя мгновение он увидел, как из-под кровати в него летит томик Лермонтова. Переносица героически приняла на себя удар, и в глазах Максима поплыли разноцветные пятна. Он завыл и начал неистово размахивать руками, а поднос со всем его содержимым полетел на пол. Одна из тарелок разбилась, и осколок впился ему в ногу. Будучи абсолютно слепым, он принялся прыгать на одной ноге, пытаясь достать на ощупь тот осколок, как вдруг какая-то сила повалила его на землю и как следует долбанула по голове. Томиком Лермонтова. От обиды Максим потерял сознание.
Растолкал его отец, держа в руках один из защитных костюмов. Рядом стоял некто, полностью облаченный в такой же костюм. Максим недоуменно посмотрел на отца.
- За ним пойдете, - отрезал Семенов голосом, в котором чувствовалось небольшое беспокойство. – Должны успеть.

**************************************************************************************************************************
Призрак бежал по пустому городу, в котором царила ночь. Его переполняли противоречивые чувства. С одной стороны, он был в восторге от того, что его побег удался с первого раза. Он до сих пор не понял, как не заблудился в том бункере, как смог найти верный путь к выходу среди лабиринта идентичных друг другу коридоров. Теперь он объяснял это интуицией и чувством направления или вмешательством высших сил. Но, с другой стороны, с каждым своим шагом Призрак все отчетливее осознавал опрометчивость своего поступка. Он находился в абсолютно незнакомом городе, идти было некуда, не к кому и незачем. Он пытался вспомнить, кто мог бы помочь ему. На ум настойчиво шли одни менты, но Призрак инстинктивно отвергал этот вариант. Он сбавил шаг и огляделся.
Район по которому он шел, выглядел по меньшей мере странно – дома выглядели абсолютно пустыми, словно минуту назад оставленными своими хозяевами (в голову пришла какая-то ассоциация, но он не смог уцепиться за нее), все окна смотрели на него темными прямоугольниками, и нигде не горели уличные фонари; вокруг не наблюдалось ни единого деревца, даже травы и той не было; сама земля выглядела так, словно ее жгли, причем жгли постоянно. Людей здесь определенно не водилось… И несмотря на то, что на дворе был май, холод пронизывал Призрака чуть не до дрожи.
Ему стало жутковато, и та самая дрожь все-таки пробила его, правда непонятно от чего – то ли от холода, то ли от страха. Он шел вперед быстрыми шагами в тающей надежде как можно быстрее встретить хоть каких-нибудь людей. Что он будет делать дальше, он еще не придумал, но был уверен, что ему помогут хотя бы советом.
Единственным звуком, врывающимся в ночной город, были его шаги. Ни единого постороннего звука, ни ветра, ничего… Тишина, покой и человек, мечущийся среди этого в смятении, за которым лениво наблюдала полная луна. Как выяснилось чуть позже, не только луна…
Он шел погруженный в свои мысли, как вдруг кое-что заставило его остановиться. Призрак услышал протяжный собачий вой. Источник воя сидел перед ним шагах в двадцати. Призрак отчетливо видел ярко-зеленые собачьи глаза, а вот их обладателя не рассмотрел. С минуту они смотрели друг на друга, и чутье Призрака посоветовало ему медленно развернуться и уйти, как в тот момент обладатель собачьи глаз неторопливо встал и вальяжной походкой направился к Призраку, как бы зная, что тому некуда бежать. На расстоянии десяти шагов Призрак уже смог рассмотреть его и в ужасе отпрянуть. Определенно, это был пес. В прошлом. Теперь же это было нечто, отдаленно напоминавшее пса. Бесшерстное уродливое существо имело неестественно вытянутые кверху уши, лапы были размером с человеческую голову, а в челюсти было, по меньшей мере, сотни зубов. Глаза светились злобой, а пасть расплывалася в улыбке абсолютно не собачей. Пес готовился к прыжку.
Призрак думал уже развернуться и бежать, но не успел, пес сбил его с ног. Он вскрикнул и после чего резко отбросил его в сторону. Призрак быстро поднялся и побежал что было сил, стараясь не обращать внимания на жгучую боль в груди и злобный вой существа позади себя. К ужасу Призрака на вой отозвались десятки, если не сотни таких же существ, вокруг него. Темноту разрезали неожиданно возникающие повсюду пары собачьих глаз. Он бежал, не разбирая дороги, как вдруг что-то метнулось ему под ноги. Не удержавшись, он свалился на землю. Через секунду он вскочил и обнаружил себя в центре круга, который образовали эти твари. Он хотел рвануть вперед, распинав парочку псов, но дали о себе знать глубокие порезы в груди, да и после предыдущего спринта его легкие обжигал ледяной воздух. Он мысленно приготовился к борьбе, тем более, что увидел уже знакомого вожака с дьявольской улыбкой, медленно вышагивающего к нему. Белая рубашка спереди уже перестала быть белой, все сильнее и сильнее окрашиваясь в цвет крови, в глазах Призрака темнело, но он старался фокусироваться на вожаке.
Внезапно круг несколько этих существ зубами вцепилась в ноги Призрака. Он испустил громкий вопль, осознавая, что буквально прикован к земле. Вожак находился уже в сантиметрах от лица Призрака и чувствовался запах гнили из его пасти. Помощи ждать было неоткуда.
Спустя миг Призрак, положение дел которого ухудшалось с каждой секундой, краем глаза уловил промелькнувшую совсем рядом тень человеческого размера. А еще через миг он почувствовал, что кто-то сбивает его с ног и что теперь они с этим кем-то стремительно летят на землю. В падении он успел увидеть еще одну человеческую фигуру со странным устройством в руке, немного похожим на пистолет.
- Идиот! – прошипела масса, сбившая его с ног. Голос на удивление оказался знакомым. Это был тот второй из динамика. – Уши закрой! – прокричал он.
Призрак счел разумным подчиниться. Человек с непонятным пистолетом нажал на курок и нацелился на собачью стаю. Призрак почувствовал странную вибрацию и сквозь пальцы услышал невероятно высокие звуки, после чего еще сильнее зажал уши руками. На его глазах существа падали один за другим, а из ушей их лилась кровь. Наконец, человек с устройством показал знаками, что все кончено и Призрак, убирая руки от головы, осторожно поднялся. За ноги его больше не держал. Гора собачьих трупов лежала прямо перед ним во главе с вожаком.
Несмотря на кровоточащую грудь и теперь уже ноги, на Призрака нахлынула волна позитива. Он повернулся, чтобы поблагодарить своих спасителей. К своему смущению в человеке с пистолетом он тут же узнал своего «надсмотрщика» Максима. Слова благодарности встали комом в горле.
- Ты это… кхм… не держи на меня зла за то, что я тебя того… книжкой… - неловко выдавил из себя Призрак.
- Да не держу, как видишь, - расхохотался Максим. – Но побегов попрошу больше не устраивать.
- Скажи, что за твари это были? – спросил Призрак, которого мучил этот вопрос.
- Мы называем их «Динго», мутировавшие собаки, но сейчас не об этом, объясни мне одну вещь, - донеслось из-под шлема второго человека. Призрак увидел, что он снимает шлем. – Какого черта ты вообще удумал из бункера сбегать, братец?!
Призрак в ответ лишь благодарно поклонился второму, не придумав более-менее цензурного ответа. Наконец, тот снял свой высокотехнологичный головной убор и на Призрака теперь смотрел широко улыбающийся черноволосый смуглый парень вполне обычного телосложения. На вид ему было около двадцати лет. С минуту он стоял и улыбался, буравя взглядом Призрака, отчего тому стало слегка не по себе.
- Ну? - наконец выдал черноволосый.
- Прости, а мы знакомы? – поинтересовался Призрак.
Улыбка на лице черноволосого померкла.
- Так ведь и думал, что не вспомнишь, и уже с грустной улыбкой добавил: - Это же я, Рэй!
Память Призрака всколыхнулась, но ничего существенного не выдала.
- Выходит, мы знали друг друга… - пытаясь вспомнить, протянул он.
- Знали… Да мы друзьями были! – отозвался Рэй. - Хотя, почему были? Мы ведь и теперь друзья, а?
- Отлично, народ, я рад вашему воссоединению, - прогудел Максим. – Но рассвет не за горами, да и выглядишь ты хреново. В бункере наобщаетесь.
- И правда, - сказал Рэй и, протягивая руку, спросил: - Ты ведь теперь с нами, Призрак?
Призрак, подумав мгновенье, пожал руку и, слабо улыбаясь, кивнул. Артачиться сейчас не было никакого смысла, да и желания. А все, чего хотелось Призраку, которого медленно, но верно покидало сознание, - это еда, лечение и сон.

**************************************************************************************************************************
Когда все трое вернулись в бункер, счастью профессора Семенова не было предела. Первым делом он отправил уже спящего Призрака в больничное крыло, а спустя несколько часов сам наведался к нему.
- Ты уж прости, что держал тебя в изоляторе, - присаживаясь на стул около кровати, виновато сказал он. – Но только ты был без памяти и мы совершенно не знали, чего от тебя ожидать.
- Что было, то прошло, - тихо произнес Призрак. – Только сделайте одолжение, не держите меня больше в неведении.
- Пожалуй, ты прав, - серьезно сказал Семенов. – Как только залечим твои раны, я отвечу на все твои вопросы. Пора ввести тебя в курс дела. Но могу сказать одно, мир, который ты знал раньше, его больше нет…

[muncher [16]]

Плагиат, первые три главы из книги "Призрачный путь. Последствия" Ростислава Крыжиманцева

текст произведения

[Крэйзюк [17]]

Снято с конкурса. Плагиат.

[*крыса* [19]]

Для начала, чтобы кричать плагиат убедитесь в этом. Снято с конкурса? Да, печально, чёрт с Вами, главное прочитали и на том спасибо.

[Deorg [18]]

*крыса* сказал:

Для начала, чтобы кричать плагиат убедитесь в этом

Ссылка выше. Впрочем, даже если допустить что автор сего опуса именно Вы, условия "Работы, которые не публиковались ранее" никто не отменял.